Воловьи упряжки вращали огромные барабаны, которые круг за кругом наматывали на себя толстые пеньковые канаты. Канаты крепились к передней части башен и пропущенные через подвижные оси на вкопанных в землю столбах у самой кромки рва, подтягивали платформы вперед, к крепостным стенам. Впереди гелеполей двигалось несколько десятков бревенчатых щитов с укрывшимися за ними пращниками и джебелями: они должны были защищать башни от возможной вылазки врага. В свою очередь, джебели находились под охраной конницы, патрулирующей проходы между щитами.
Намерения турок были легко разгадываемы и мало отличались от шаблона: под прикрытием пехоты подтянуть осадные башни к кромке крепостного рва и пользуясь преимуществом в высоте, осыпать защитников ливнем стрел и дротиков. Затем, когда стойкость горожан ослабнет, заполнить участок рва охапками хвороста, без помех перебраться на другой край и разом наброситься на не осмеливающегося поднять голову от укрытия врага. После чего уже не составило бы труда переправить по перекидным мосткам сами башни и подтянуть их вплотную к крепостным стенам.
Византийцы загодя подготовились к штурму. Из камнеметов навстречу бревенчатым щитам полетели горшки с пламенной смесью; над атакующими шеренгами повисла завеса черного густого дыма. Но даже объятые огнем, щиты продолжали служить защитой от ядер и стрел. Осаждающие упорно пробирались вперед, надсадно кашляя и задыхаясь в едкой гари. Всадники отступили: кони обезумели при виде пламени, дико храпели, вскидывались на дыбы, топтались на месте, отказываясь подчиняться седокам. Зажигательные снаряды не щадили никого — неуберегшиеся от брызг огненной смеси, окутанные языками огня с ног до головы, визжа как тысячи бесов, неслись прочь, вместе с кожей срывая с себя пылающую одежду. И вскоре затихали, валяясь на земле уродливыми, смрадными головёшками.
Атака продолжалась вопреки усилиям горожан. Щиты удалось подтянуть почти к самой кромке рва. Вслед за ними, величаво раскачиваясь, придвинулись и башни. Горючая смесь была бессильна против мокрых воловьих шкур — от страшного жара кожа коробилась, открывая второй слой натянутых шкур. На эту следующую преграду силы огня уже не хватало. Турки готовились праздновать успех, но в это время противник нанёс неожиданный и весьма чувствительный удар.
Мало кто из осаждающих заметил дымовую змейку, пробежавшую от рва к подножию одной из башен. Земля дрогнула под ногами осаждающих и выплеснула вверх фонтан огня, дыма и камней. Когда ветром разволокло облако пыли, на месте сооружения в двадцать с лишним ярдов высотой зияла огромная воронка, усеянная по краям обломками дерева и кусками разорванных человеческих тел. Уцелевшие после взрыва воины в панике разбегались по сторонам; второй гелеполь прекратил продвижение.
Потрясение было настолько велико, что турки не сразу уяснили себе суть происшедшего: византийцы, заранее вычислив маршрут продвижения башни, за одну ночь заложили пороховую мину и замаскировали её так, что сумели не вызвать подозрений ни у одного из вражеских инженеров.
Ликование на стенах Константинополя сравнимо было лишь с растерянностью и упадком духа в турецком лагере. Многие, от пашей до простых солдат, оправившись от первого потрясения, поспешили обвинить во всем злых духов, к помощи которых колдуны неверных так любят прибегать в критический для себя момент. Однако Исхак-паша не дал разрастись мистическим страхам. С помощью конных чаушей он вернул бежавших солдат на прежние места и подкрепив боевой задор своих воинов тремя полками тимариотов, приказал немедленно начинать атаку.
В тот день впервые осаждающие увидели ворота Константинополя открытыми. Широкий строй закованных в броню всадников выехал из них и быстро устремился к перекидному мосту через ров.
Три сотни воинов, принимавших участие в кавалерийской вылазке Кантакузина, с почётом возвращались в Константинополь.
Одним строем они удалялись от Адрианопольских ворот вглубь города, пугая и восхищая жителей своими забрызганными кровью доспехами. В хвосте колонны, где преобладала молодёжь, слышны были смех и хвастливые выкрики. Бегущие вслед подростки жадно ловили каждое слово.