— Число монахов, способных носить оружие, я уже включил в список, — бесстрастно произнёс Георгий.
Стратег хлопнул ладонями о подлокотники кресла и громко расхохотался. Нотар на время потерял дар речи.
— Это вызовет недовольство духовенства, — наконец вымолвил он.
— Недовольные будут выражать свои чувства в темнице, — резко ответил император.
— Кому же как не священнослужителям первыми встать на защиту веры Христовой? — насмешливо ввернул Феофан.
Набожный мегадука вздрогнул и покосился в его сторону.
— Итак, подведём итоги, — произнёс Константин. — Помощи ждать более неоткуда, надежда на мир с османами весьма невелика, количество воинов в столице незначительно и, следовательно, оборона Константинополя явится для нас серьёзным испытанием.
— Меня интересует вопрос, — протостратор взглядом испросил разрешения у императора и повернулся к Феофану. — Насколько боеспособна турецкая армия при новом султане. Ведь он, как известно, весьма молод, а значит и лишен необходимого опыта….
— Новый правитель Османской державы действительно молод, — подтвердил дипломат, — но сохранился костяк старой гвардии султана Мурада II. Это испытанные, умудренные жизнью полководцы, не одно десятилетие проводящие завоевательные походы. Они, без сомнения, удержат своего повелителя от опрометчивого шага. Многих из них мы хорошо знаем, некоторые имеют большое влияние на султана.
Феофил с Кантакузином обменялись быстрыми взглядами.
— Есть ли среди их числа те, с кем ещё недавно поддерживались дружеские отношения?
Феофан улыбнулся, отчего лицо его покрылось ещё более густой сетью морщин.
— До недавнего времени часть из них испытывала если не приязнь, то, во всяком случае, уважение и зависть к традициям и культуре нашего государства. Как впрочем и подобает варварам, несмотря на своё зазнайство и похвальбу первобытной силой, преклоняться перед всем, что стоит несравненно выше их по уровню развития. Сам великий визирь, наставник молодого султана и первое лицо при турецком дворе, не раз оказывал нам знаки своего расположения.
— Так может быть…, - Димитрий всем телом подался вперёд.
— Ситуация изменилась, — отрицательно покачал головой Феофан. — Мехмед спит и грезит о захвате Константинополя, а воля владыки для азиатских сатрапов превыше их собственной жизни.
Однако сановники не сводили с него глаз.
"Старый лис опять хитрит», — стратег и протостратор были единодушны в своем мнении.
'' Феофан затеял какую-то новую интригу и, как знать, может его тайные связи с визирем усилят позиции моей партии, и значит появится возможность обойтись без драки», — лихорадочно строил планы Нотар.
«Опять тайны, закулисная игра», — недовольно думал император, — «Недосказанность только вредит делу».
И вслух произнёс:
— У нас в запасе имеется всё для развеивания грёз врагов, а чтобы им спалось не столь сладко, я послал уведомление султану о невыплаченной за последние два года дани.
— Какой дани? — лицо Феофана начало сереть и оплывать, подобно куску тающего воска.
— Дань, которая выплачивается турецким престолом за содержание в Константинополе османского принца Орхана, — жестко ответил император.
Старик вздрогнул, как от удара палкой.
— Не надо было этого делать, государь, — тихо проговорил он. — Ведь это всё равно, что дразнить костью обезумевшую от голода собаку.
— Ты удивлен причинами этого решения? — со скрытой досадой спросил василевс. — Я лишь предупредил своего недруга, что владею сильным оружием против его самовольства. Не знаю, насколько это образумит зарвавшегося юнца, но что заставит призадуматься — в этом я уверен!
Феофан мелко и скорбно качал головой.
— Причины мне ясны, но последствия…… Великий василевс прав в своих словах: получив уведомление, султан задумается, непременно задумается. Если от ярости не потеряет способность мыслить.
— Прошу василевса простить меня, — продолжал он, — что в отличие от венценосных правителей династии Палеологов, я никогда не вступаю в схватку с более сильным врагом на открытой местности и с поднятым забралом.
Лицо Константина потемнело, брови грозно двинулись к переносице.
— Дело сделано и не заслуживает дальнейшего обсуждения. Мне непонятны упрёки, скрытые в твоих словах. Я никогда не сожалею о совершённом мною.
Он поднялся на ноги, давая понять, что совещание подошло к концу.
— Близится рассвет. Ступайте по домам, соратники. С восходом солнца нас ждёт много неотложных дел.