– Он прятал его За кушак, – объяснил Лог. – Почему сармат взял тайно, а не попросил как друг? Вот о чем я подумал тогда, владыка.
– И что же? – Царь вздернул бородой. – Что смутило тебя?
– Сармат ненадежный друг, – прямо ответил Лог. – Только человек с тучей, закрывшей сердце, крадет то, что может взять открыто. Блудливый пес даже к своей кости крадется, поджав хвост.
– У тебя тоже зоркий глаз, – подхватил Агай. – Зачем Агафарсис, посылая дружбу и союз, поручил передать важное хитроумному? На их земле погиб Мадий. Как персиды прошли незаметно до самой стайбы сарматов?
Скил что–то буркнул. Агай сцепил зубы, сказал, как бы самому себе:
– Смотрим, не моргнем в полуденную сторону. Однако теперь надо поглядывать и за Танаис. От гор Рипейских всегда шевелилась степь. Теперь подошли сарматы. Что за народ? И кто еще надвинется вслед за ними?
– Крепости бы свои на путях их выставить, – заговорил Скил. – Вон, эллины! Сколько раз и кто не пытался согнать их с места, а как? Живут уверенно, крепко. Сила эллинов в корнях, что пустили в землю.
Царь засопел, что было признаком недовольства.
– Мы не умеем брать города, это так! – прикрикнул он. – Не потому ли, что нам не нужны? Теперь мы все вместе, нас тьма, и так будет всегда… А ты… не хочешь ли раздробить народ наш, растолкать по городам и запереть? Кулак, он тогда кулак, когда пальцы собраны этак! – Царь показал. – Думай себе всякое, но услышу сам или донесут, что бредишь вредное – предателем посчитаю. Суд мой с такими короток. Все об этом! Я жду других слов твоих, о сарматах.
Лог сидел неподвижно, его страшили слова царя, которые тот выкрикивал со злостью, метал горящие по–молодому глаза со Скила на него, будто признавал в мастере соумышленника. И верно. Логу была по душе затея старейшины. Ведь тогда в городах росли бы и множились многие ремесла.
– Да что о сарматах, – перебил его мысли голос Скила. – Надо отправить к ним новое посольство. Меня пошли с царской тысячей, привезу правду. Все рассмотрю ясно, как лицо свое в тихой воде.
– О посольстве новом подумаю. – Агай повернул голову к мастеру. – Знаешь, зачем ты тут?
– Нет, царь.
– По этому образцу сделай второй, такой же. – Агай протянул Логу кубок – роговой, с чеканным серебряным обкладом. – Для старейшины Куна. Он заказал тебе золотой обод на шлем?
– Заказал, владыка. – Лог отставил кубок. – А это я делать не стану.
– Но!? – не поверил Агай.
– Никогда больше не буду делать с образца! – волнуясь, заговорил Лог. – Работа такая не приносит радости, тупеют руки.
– Ты поминаешь браслет? – Агай бросил кубок на колени мастера. – Сделаешь, повелеваю!
– Прикажи удавить, бросить псам, не стану делать, – твердо повторил Лог. – Все сказал. Лишнего слова нету.
Скил внимательно следил за Агаем, решив во что бы то ни стало ослабить неминуемый гнев царя. Но странно, Агай, не говоря ни слова, отвернулся к мастеру спиной, задумчиво взял и подбросил в очаг пару поленьев, тщательно отряхнул ладони.
– Собирайся в путь, – неожиданно решил он. – Обучись у эллинов многому ремеслу… И учтивости научись. Ты дерзок, мастер. Почему не боишься потерять то, что имеешь? Завтра в Ольвию люди Ксара погонят стадо быков. С пастухами отправляйся и ты. Сейчас от царской руки дарю тебя милостью.
Агай налил в рог вина, протянул Логу.
– Ты добр ко мне, владыка. Чем оплачу, как сумею? – принимая подношение, дрогнул голосом Лог. Он пил долго, медленными глотками. Изуродованное лицо Скила отмякло от покоя за судьбу мастера. Царь из–под упавших на глаза косматых бровей взглянул на Лога, задохнувшегося от доброй порции, улыбнулся светло, что бывало с ним редко, когда – Скил уже и не помнил.
– Ну, ступай, – царь кивнул на дверь. – Утром тебе насыпят золота в переметную суму.
Лог перегнулся в поклоне, отчего волосы взлетели, упали и обмели ковер. Отступил к порогу, еще раз склонился и вышел. У выхода лицом к лицу столкнулся с Ксаром. По тому, как вильнули глаза старейшины, подумал: «Стоял, подслушивал». Ксар грубо отстранил его в сторону, скрылся в шатре.
Глава III. ЭЛЛИНЫ
Огромное стадо быков пылило по дороге к Ольвии. Купеческая дорога была хорошо наезжена. По ней часто катались тяжело груженые повозки от Ольвии до Волги, а там дальше, к Рипейским горам – Уралу. Назад возвращались тоже не порожними. Торговля была выгодной и бойкой.
Лог ехал в повозке позади стада. Правил повозкой молчаливый, угрюмого вида старший пастух. Он порядком поотстал из–за пыли, высоко взбитой тысячами воловьих копыт. Даже сюда доносился рев животных, оголодавших за долгий прогон. Иногда, увидев речушку, волы бросались к ней, сталкиваясь рогами, взмыкивали. От этого над степью рассыпался костяной треск.