Один из двух охранников у входа в электростанцию угрюмо осматривал противоположную сторону ущелья, не находя себе лучшего занятия. Он первым заметил Смита. У него отвисла челюсть. Путешественник помахал ему рукой. Охранник что-то пробормотал своему компаньону и щелкнул выключателем рядом с дверью.
То, что произошло потом, испугало Смита, так как он думал, что ничто в мире не сможет напугать его снова: зазвучала сирена воздушной тревоги на крыше электростанции, превратившись в вопль, который сотряс эхо из ущелья. Мужчины и женщины выбегали на улицы, некоторые из них были вооружены, но Смит не видел людей, этих людей, и не боялся, что они могут ему что-нибудь сделать.
Затем мысли путешественника вернулись в настоящее, на его лице играла улыбка, а в руках не было ничего, кроме дубового посоха, изношенного милями земли и камней, о которые он ударился. Он продолжал спускаться в деревню, мимо заборов и уборных ближайших домов. Там его встретили люди с арбалетами, но они не тронули его, а только жестом подозвали путника. Остальные горожане собрались на открытой площадке в центре города. Она отделяла отдельные дома на восточной стороне от ряда более хрупких строений, построенных вдоль реки. Последние строения, очевидно, служили бараками, тавернами и борделями для работников барж и плавильщиков. В рядах домов не было окон, выходящих на восток, и даже их уборные, должно быть, были вырыты на берегу реки. Несколько человек присоединились к толпе от них и от самого плавильного завода, но только несколько.
— Это достаточно близко, — сказал первый из тех, кто ждал путешественника. Местный житель был крупным мужчиной с розовым черепом. Он просвечивал сквозь длинные пряди седых волос, которые он аккуратно зачесывал назад. Его куртка и брюки были из шерсти, выкрашенной в синий цвет, так что они почти соответствовали рубашке из древнего полиэстера, которую он носил поверх нее. — Откуда вы взялись?
— Почти отовсюду, так или иначе, — ответил Смит с очаровательной улыбкой. — Первоначально из Дубьюка, но это было очень давно.
— Не валяйте дурака с Шефом, — прошипел несколько более молодой человек с жестоким лицом и в такой же униформе. — Вы пришли из-за гор, а из Жарких Земель никто не приходит.
— «Шеф полиции», — изумился Смит, соединив титул и рубашки, которые теперь носили как регалии. Вслух он сказал: — Когда в последний раз кто-нибудь отсюда ходил через горы? Когда-нибудь?
Бородатые лица стали жесткими. — Сто лет назад, двести, — продолжал путешественник, — было слишком жарко, чтобы вы могли отправиться куда-нибудь по ту сторону холмов… но не сейчас. Может быть, у меня никогда не будет собственных детей, но я никогда не нуждался в этом, мне нужно было увидеть мир. И я сделал это, друзья.
— Разденьте его, — решительно приказал Шеф.
Смит не стал дожидаться, пока мрачные на вид люди заставят его сделать это. Он сбросил рюкзак и передал его ближайшему стражнику, вооруженному арбалетом и мечами ручной работы. Он сказал: — Осторожно с этим, друг. Там есть кое-что хрупкое, и мне это нужно, чтобы обменять на комнату и питание в следующий раз. Он начал расстегивать свой кожаный жилет.
Шестеро мужчин, кроме Шефа, были одеты в остатки полицейской формы поверх пиджаков. Все они были старше остальных, не тощие воины, как арбалетчики, но у них было огнестрельное оружие. У пятерых из них были винтовки М16. Анодированная отделка ствольных коробок была отполирована до алюминия веками прилежного невежества. У шестого была одноразовая ракетница — верное доказательство того, что местные жители когда-то разграбили армейскую базу или караульное помещение.
— Просто парень со Среднего Запада, — любезно продолжал Смит, расправляя полы своей шерстяной рубашки. — Я хотел увидеть Нью-Йорк, вы можете в это поверить? Но ведь никто из нас не будет жить вечно, не так ли?
Он положил рубашку, сложенную по привычке, на жилет и принялся расшнуровывать ботинки из оленьей кожи. — Там сейчас есть кратер, и холмы все еще светятся голубым, даже если есть облака, чтобы затмить солнце. Кожу покалывает.
Путешественник ухмыльнулся. — Вы не пойдете туда, и я не пойду туда снова; но я видел это, где на смотровой площадке Башен Мировой Торговли был ближайший из смертных, достигших небес, стоя ногами на человеческой земле…
— Мы слышали эти истории, — проворчал Шеф. В кобуре более позднего образца он держал револьвер из нержавеющей стали.
— Брюки? — спросил Смит, подняв бровь и глядя на женщин в тусклых платьях.
Шеф коротко кивнул. — Когда человек приходит из Жарких Земель, у него нет от нас секретов, — сказал он. — У любого из нас.
— Что ж, я мог бы сделать то же самое в вашем случае, — согласился путешественник, развязывая шнурки на шерстяных штанах, — но я могу сказать вам, что в слухах, которые бродят по пустошам, мало правды. Он стянул одежду вниз и вышел из нее.
Тело Смита было жилистым, мускулы напряженными и густо покрытыми волосами. Если он и был чем-то необычным, так это тем, что ему сделали обрезание, что уже не было обычной операцией в мире, где время хирурга находило лучшее применение. Затем одна женщина заметила левую ладонь Смита, никогда не прятавшуюся, но почему-то никогда не видимую отчетливо до этого момента. Она закричала и показала пальцем. Другие подняли оружие, жужжа, как улей, когда к нему приближается медведь.
Очень осторожно, с лицом таким же пустым, как кожа его рюкзака, Смит протянул левую руку к толпе и растопырил пальцы. Выступы скрюченной плоти выделялись, будто они были парафином, вновь замороженным через мгновение после разжижения. — Да, я сжег ее, — спокойно ответил путешественник, — слишком близко подобравшись к чему-то… к чему-то, что взорвалось слишком близко. И она никогда не заживет, нет… но и хуже не становится, и это было много лет назад. Это не тот мир, где я мог бы пожаловаться, что потерял так мало, а?
— Опусти ее, — резко сказал Шеф. Затем, обращаясь к охраннику, который обыскивал рюкзак: — Оружие?
— Только это, — сказал охранник, держа в руках пращу и дюжину плотных камешков, закрепленных в ее кожаном кармане.
— У меня в кармане брюк есть маленький складной ножик, — сообщил Смит. — Я использую его, чтобы освежевать кроликов, которых иногда ловлю.
— Тогда одевайтесь, — приказал Шеф, и толпа затаила дыхание. — Вы можете остановиться в гостинице, поскольку у вас достаточно средств, чтобы заплатить за нее, — он кивнул в сторону аккуратной стопки товаров Смита, которую охранник сложил из них, — и, возможно, вы найдете девушек на Фронт-стрит, которые будут обслуживать вас. Предупреждаю, к востоку от Ассамблеи ничего подобного нет. Но прежде чем вы сделаете что-нибудь еще, поговорите со мной и ребятами наедине на Базе.
Путешественник кивнул и без всякого смущения начал одеваться.
Полицейские и их охранники, молча, сопровождали Смита, делая вид, что все еще не уверены в его статусе. Их целью было двухэтажное здание из местного камня. Вероятно, до Взрыва это была городская Ратуша. Теперь это была резиденция Шефа, а также штаб-квартира правительства. Несмотря на это, здание было гораздо менее удобным, чем многие из новых строений, которые были спроектированы так, чтобы обогреваться печами и освещаться лампами и окнами. В офисе, фанерные панели которого были тщательно сохранены, несмотря на его убогую мрачность, правящие олигархи города стали допрашивать Смита.
Они были испытующими и деловитыми. Смит отвечал честно и так полно, как только мог. Тайники с оружием, разграбленные выжившими людьми, или сгнившие за прошедшие столетия? Продовольственные склады? Миф, посеянный воспоминаниями о супермаркетах и расцветший в десятилетия голода и холода, которые убили в десять раз больше людей, чем непосредственно убил Взрыв. Металлолом для печей? Миллионы тонн, но не было никакого способа транспортировать его через горы… и кроме того, металлы часто были горячими даже при таком удалении от Взрыва.