– Паника?
– Первые три дня, пока не изменили прошивку большинству гражданских. Было трудно, но благодаря СВФ, которым мы предоставили капсулы в поселениях на первом уровне, смогли большую часть наших людей перебросить на патрулирование улиц и помощь гражданским. Но больше всего проблем доставили «игроки»…
– Дай угадаю, они вдруг не обнаружили кнопки выхода?
– Ага, большинство хоть и адекватно отреагировало, но очень много было неадекватных реакций. Агрессия на весь окружающий мир, апатия, самоубийства… Чего только за это время не насмотрелись. В любом случае тебя сейчас ненавидит большая часть населения.
– Ожидаемо, – пожал я плечами. – Другого выхода я не видел, и раз им надо кого-то ненавидеть, то моя кандидатура ничем не хуже.
– Значит, ты ожидал такое развитие событий? – даже удивился Альфред.
– Да, вполне. Кому-то нужно было пожертвовать собой и, уничтожив Сервер, стать точкой ненависти большей части населения. Зато теперь нет репродуктивного ограничения, вмешательства в геном человека, да и тотального контроля с дебильными законами, призванными в первую очередь на контроль человечества, а не его развития. Сердце меня сразу предупредило, что план лично для меня обернется полным крахом, поэтому и готовил тебя на замену.
– Но ведь… это же… – Не мог подобрать слова Альфред.
– Ты лучше подумай, как полноценно восстановить корпус скурфайферов и не дать повториться всему этому беспределу в будущем, а я свою роль сыграл.
Альфред от такого спича остановился, удивленно уставившись на меня, вот только мои конвоиры не собирались ждать, и я вместе с ними продолжил движение, достаточно быстро оставив нового главу скурфайферов переваривать информацию. Ну а что он хотел? Чтобы я тут на говно себя изводил, пытаясь найти, как выкрутиться из ситуации. А вот, блин, никак, от слова «совсем», поэтому и Андрей тогда был не согласен с моим планом. Да никто не был согласен, из тех, кто был в курсе!
Выйдя на улицу в окружении конвоя, я даже засомневался, что это меня стерегут от побега. На улице была толпа в пару тысяч людей. Очень злых и жаждущих крови людей. И вся их злость была направлена на меня. Блин, похоже, если бы овощи тут не были в таком дефиците, в меня бы уже летели гнилые помидоры и другие продукты схожей консистенции. Вон пару камней уже прилетело. Врезались, конечно, в барьер, вовремя выставленный кем-то из конвоя. Но намерения толпы это показало прекрасно, как и то, что их удерживает цепь правоохранителей в три ряда, не давая добраться до моей бренной тушки.
М-да… а жизнь то у меня всего одна, так что есть все основания опасаться, что ОСА так и не сможет меня доставить в суд, или тюрьму, или… Да, кстати, я так и не уточнил, куда меня везут! Как станет немного поспокойней, надо будет уточнить. Лазерный луч, попытавшийся до меня добраться, был вполне ожидаем, и, похоже, не только для меня, раз он расплескался о барьер, не долетев буквально два метра. Подхватив меня под руки с двух сторон и согнув в три погибели, чтобы не отсвечивал, бойцы ОСА рванули вперед, пытаясь максимально быстро запихнуть меня в один из бронетранспортеров, ожидающих нас возле выхода из здания.
Запихнув меня быстренько в эту самоходную крепость и оставив большую часть бойцов снаружи в оцеплении транспорта, лейтенант, который тоже забрался внутрь бронетранспортера, облегченно выдохнул. Похоже, они ожидали намного больше проблем. Вообще странно, почему они со мной возятся? Грохнули бы тихонько, и дело с концом, у меня же репликаций больше нет, так сказать, всего одна жизнь в запасе. Ну, или просто могли дать тому снайперу меня достать, ну пожурили бы их, мол, не доглядели и т. д. Хотя, чего я гадаю?
– Лейтенант, можно вопрос, или заключенным не положено?
– Прямого запрета нет, но стараемся с заключенными не разговаривать. Но ты задавай вопрос, может, и отвечу.
– Чего вы так со мной возитесь? Ладно, если бы кто-то из моих в сопровождении был, но вам-то я никто… – многозначительно оборвал я фразу.
– Знаешь, как в народе сейчас называют события двухмесячной давности? – спустя минуту молчания зашел издалека офицер. Когда я уже начал думать, что он мне не ответит.
– Откуда? Я же только очнулся.
– У той скоротечной войны, которую вы устроили, есть два названия. Выше восьмого уровня ее, кроме как «Восстания проклятых», никто не называет. – Сделал он ударение на втором слоге «проклятых». – Эта война, финалом которой стало уничтожение Сервера, сломала жизнь восьмидесяти процентам людей, живущих на верхних уровнях. Большая часть корпораций рухнула, исчезло множество рабочих мест, паника, неразбериха, неуверенность в собственном будущем. Ко всему этому добавь, что в первые несколько часов после уничтожения Сервера еще шли боевые действия. И если среди ваших войск почти все уходили на репликацию, то противник умирал окончательно, ведь Сервера уже не было, а значит, и права на репликацию тоже нет. Только спустя несколько дней ситуация немного стабилизировалась, начали работать центры перепрошивки, было в срочном порядке выбрано временное правительство из тех, кто по мнению Сердца не слишком запятнал себя не совсем законными делами. Восстановили ОСА, оставив там только тех, кто с честью нес там свою службу. Хотя, когда нас восстановили, я смеялся долго и истерично, со слезами на глазах. Оказалось, что на одиннадцать населенных, на данный момент, уровней всего четыреста двенадцать человек в штате правоохранительной структуры, из которых всего три офицера в звании от младшего лейтенанта до лейтенанта. Очень многие без внешнего контроля со стороны Сервера вскрыли свою гнилую натуру, пустившись во все тяжкие…