Лейтенант рассказывал мне все это спокойно, практически без эмоций, как будто просто зачитывал сухой доклад. При этом даже не смотрел на меня, а внимательно наблюдал за обстановкой через небольшое смотровое окно. Странный он, очень странный. Рассказывает сейчас то, за что меня стоит только ненавидеть, но при этом ни злости, ни агрессии в его словах нет. Да и бойцы по бокам от меня сидят спокойно, без напряжения, ни одним движением не показывая, что испытывают ко мне негативные эмоции. Либо тут очень опытные ребята, которые прекрасно разграничивают личные эмоции и работу, либо я что-то пока не понимаю, и почему-то склоняюсь ко второму варианту.
– Это еще мягко все прошло, слава Сердцу, – пожал я плечами. – При прогнозировании был очень большой шанс на массовые беспорядки, силовые попытки захвата складов оружия и питания…
– Это все было, – прервал он меня. – Чуть позже, но было. Да, за это все тебя, по идее, нужно ненавидеть. Но есть вторая сторона медали. Ведь кроме названия «Восстание проклятых» ниже восьмого уровня ходит и другое название этих событий – «Восстание надежд». Потому что у нас появилась возможность что-то реально сделать, изменить жизнь общества, вырваться из этого замкнутого круга. Знаешь, я вырос на шестом уровне, успел в подростковом возрасте сполна хлебнуть бандитских разборок, насмотреться на беспредел, творящийся там. Я едва смог вырваться оттуда, и пошел служить в ОСА, на тот момент надеясь, что смогу что-то изменить, уменьшить, к примеру, количество наркотиков на улицах, или прижать к ногтю коррумпированных чиновников. А знаешь, с чем я столкнулся в первом же патруле?
– Догадываюсь… Начал, согласно договору, подсказывать, как пройти ближайшие пять метров?
– Почти… – Он даже проявил первую эмоцию, хмыкнув в ответ. – Знаешь, первые недели две я тебя ненавидел, как и большинство, потому что ты разрушил привычный нам мир. Только когда группа мутантов, патрулирующая седьмой уровень, помогла мне поймать парочку мародеров, которые попутно прирезали семейство, не успевшее добраться до центра репликации на перепрошивку пиконитов, я взглянул на ситуацию по-другому. Ты как авто-хирург в больнице, просто вырезал опухоль, и теперь только от нас зависит, сможем ли мы восстановить организм Альфарима или окончательно загнемся.
– Я смотрю, ты еще и философ.
– Да хоть мыслитель! Это не отменяет того факта, что все теперь зависит от нас. И если у меня есть системный приказ доставить тебя на суд, то я это сделаю любыми путями, не зависимо от моего личного к тебе отношения. Да и остальные из оставшихся служащих ОСА поступят точно так же. Как бы это ни было тяжело, но мы хотя бы попытаемся обелить имя нашей службы.
– Понятно. Сердце в своем репертуаре – сделало ставку на идейных людей.
– Не лучший выход, – скривился Лейтенант. – Не знаю, как у остальных, но в ОСА очень сильно не хватает квалифицированных специалистов. Да, поток желающих поступить на службу просто огромный, но большинство из них годятся только на рядовые должности патрульных. А практически все специалисты в нашей сфере оказались замазаны в незаконных делах.
Диалог как-то сам собой увял, и всю оставшуюся дорогу я ехал в тишине. Если бы я был бизнесменом или понимал что-то в экономике, может быть, и стал размышлять над дальнейшим развитием Альфарима. Но мое дело – это война и устранение угроз, с чем я, надеюсь, и справился. Хотя нет, я устранил только часть угрозы. Точнее, даже не так, я смог ликвидировать только элемент влияния Администратора на местное население и правительство, уничтожил Сервер, который, по сути, ни в чем не был виноват и, возможно, даже в большинстве своем был полезен, но был инструментом в руках Администратора, через который он творил, что хотел.