Мэри Воган резко села на своей постели в Бристоль-Харбор, внезапно пробудившись.
Когда будет – как вы это называете? Двое становятся Одним? Когда это будет в следующий раз? Джок спрашивал об этом вчера. Мэри была слишком расстроена ухудшением состояния Лонвеса и отъездом Понтера, чтобы обратить внимание, но сейчас её стукнуло так, что она проснулась: зачем Джоку была нужна эта информация.
Ведь это идеальное время для того, чтобы выпустить вирус. Когда жители обоих полов собираются в Центре, можно заразить сразу всё население – по крайней мере, население Салдака. И разумеется, когда Двое становятся Одним, количество людей, путешествующих из города в город, наибольшее – легче разносить заразу.
Четырёхдневный праздник начнётся послезавтра. Что означает, что до тех пор Джок не станет ничего предпринимать. Что означает, что Мэри должна что-то предпринять до послезавтра.
Она подняла глаза к потолку, чтобы посмотреть, которой час, – но она была здесь, а не там, и здесь, на потолке её жилища, ничего не было. Она повернулась к цифровому будильнику на ночном столике: красные светящиеся цифры показывали 5:04. Мэри нашарила кнопку включения настольной лампы, потом нашла свой телефон и позвонила по домашнему номеру Луизы Бенуа в Рочестере.
– Алло? – произнёс сонный голос после нескольких гудков.
– Луиза, это Мэри. Послушай – Двое станут Одним послезавтра. Я уверена, что Джок собирается выпустить вирус именно в этот день.
Луиза явно ещё боролась со сном.
– Двое станут…
– Да, да! Двое станут Одним. В эти дни в неандертальских городах наибольшая концентрация населения и достаточно сильный междугородний трафик. Мы должны что-то сделать.
– D’accord, – хрипло сказала Луиза. – Mais quoi?[65]
– То, что ты говорила, – пойти к газетчикам, поднять шум. Но послушай, будет безопасней, если мы обе будем в это время в Канаде. Я выезжаю через полчаса, то есть буду у тебя в половину седьмого. Мы поедем в Торонто.
– Bon, – сказала Луиза. – Я буду готова.
Мэри положила трубку, отправилась в ванную и включила душ. Если бы она ещё знала, как устраивают шум. Конечно, Мэри уже много раз давала интервью и по радио, и по телевизору, но…
Она вспомнила симпатичную продюсершу, с которой познакомилась на «Си-би-си Ньюсуорлд» в 1996-м, когда неандертальцы были известны только в виде окаменелостей и когда Мэри удалось извлечь неандертальскую ДНК из привезённого из Rheinisches Landesmuseum образца. Телефонов эфирного персонала «Си-би-эс» в телефонном справочнике наверняка не было, но продюсерам вроде бы не от кого прятаться. Мэри вернулась в спальню, снова сняла трубку, набрала 1-416-555-1212 – справочную службу Торонто – и быстро получила номер, который искала.
Минутой позже из телефона послышался другой сонный женский голос:
– Ал… ло?
– Керри? – сказала Мэри. – Керри Джонстон?
Она почти слышала, как женщина на том конце провода протирает глаза.
– Да. Кто это?
– Это Мэри Воган. Помните меня? Генетик из Йоркского, специалист по неандертальской ДНК.
Какая-то часть сознания Мэри была разочарована тем, что ни Луиза, ни Кэрри не произнесли классического: «Вы в курсе, который сейчас час?» Вместо этого Керри, похоже, моментально проснулась.
– Да, я вас помню, – сказала она.
– У меня есть для вас история.
– Я слушаю.
– Нет, я не могу её рассказать по телефону. Я сейчас в Рочестере, в Штатах, но буду в Торонто часов через пять. Мне нужно, чтобы вы выпустили меня в эфир, когда я приеду…
Мэри и Луиза переезжали реку Ниагара по мосту Квинстон-Луистон. Точно посередине трепетали на ветру три флага, обозначающие линию границы: сначала звёздно-полосатый, потом голубой флаг ООН, а за ним – канадский с кленовым листом.
– Как хорошо вернуться, – сказала Луиза, когда они проезжали мимо них.
Как всегда, возвратившись на родину, Мэри чувствовала некоторое облегчение. Вспомнилась старая шутка о том, что Канада могла бы иметь британскую культуру, французскую кухню и американские ноу-хау, но почему-то оказалась с американской культурой, британской кухней и французскими ноу-хау.
И всё же было здорово вернуться.
Съехав с моста, они оказались перед таможенными постами. Перед тремя из тех четырёх, что были открыты, выстроились короткие очереди легковых машин; четвёртая обслуживала грузовики. Мэри подрулила к средней очереди легковушек и ожидала, пока стоящие перед ней машины пропустят, нетерпеливо барабаня пальцами по рулевому колесу.