Мэри кивнула и закончила мысль за неё:
– Мы говорим «пути Господни неисповедимы».
– Именно! – воскликнула Вероника. – Молитва не всегда удостаивается ответа, но люди всё равно молятся. Но народ Понтера устроен не так. – Она повернулась к неандертальцу: – Не правда ли?
– Не так, – согласился Понтер. – Я и без Хака могу сказать, что мы ведём себя по-другому. Если исход невозможно предсказать, если закономерность не удаётся выявить, то мы отбрасываем такую модель поведения как бессмысленную.
– А мы – нет, – подытожила Вероника, потирая руки. Мэри вспомнила это выражение лица, словно говорящее: «Это достойно первой полосы журнала Science, не меньше», – такое же возникло на лице самой Мэри, когда ей удалось извлечь ДНК из хранящегося в Германии типового экземпляра неандертальца. Вероника пристально посмотрела на Понтера, потом на Мэри.
– Даже если закономерности нет, мы способны убедить себя, что за всем этим существует какая-то логика. Вот почему мы не просто выдумываем истории про наших богов – мы на самом деле в них верим.
Религиозная часть натуры Мэри оказалась задвинута в дальний угол, и учёный завладел ею безраздельно.
– Вероника, вы уверены в этом? Потому что если это так, то…
– О, я вполне уверена. Есть классический эксперимент – я пришлю вам ссылку. В нём две группы людей играют на доске с клетками в игру, правила которой им не объяснили. Изначально они знают лишь, что за хорошие ходы очки начисляются, а за плохие – нет. Так вот, одной группе игроков очки начисляли за ход в чёрные клетки нижнего левого угла доски, и, разумеется, сделав некоторое число ходов, игроки догадывались, как нужно играть, чтобы всегда выигрывать. Но второй группе игроков очки начисляли случайно: начисление очков никак не было связано с ходом, который они сделали. Но эти игроки также выработали систему правил, в соответствии с которыми, по их мнению, велась игра, и были убеждены, что, следуя этим правилам, они повышают свои шансы на успех.
– Правда? – удивился Понтер. – Я бы просто потерял к игре интерес.
– Не сомневаюсь, – сказала Вероника, широко улыбнувшись. – Но мы находим такую игру увлекательной.
– Или раздражающей, – добавила Мэри.
– Раздражающей, да! Что означает, что нас выводит из себя ситуация, когда в наблюдаемом явлении отсутствует какая-либо система. – Вероника посмотрела на Понтера: – Можно провести ещё один небольшой тест? Мэри, если не возражаете, я снова хочу вас попросить сохранять молчание. Понтер, вы понимаете, что я имею в виду, говоря о подбрасывании монетки?
Понтер ответил отрицательно, и Вероника продемонстрировала ему гагару[28], которую выудила из кармана лабораторного халата. Когда Понтер понял, что имеется в виду, рыжеволосая исследовательница продолжила:
– Так вот, если я подкинула монетку двадцать раз и все двадцать раз она упала решкой, то каковы шансы, что она упадёт решкой в двадцать первый раз?
Понтер ответил не задумываясь:
– Один к одному.
– Именно! Или, как мы обычно говорим, пятьдесят на пятьдесят. Равные шансы.
Понтер кивнул:
– Так вот, Мэри, я уверена, что вы знаете, что Понтер абсолютно прав: не имеет значения, сколько раз подряд выпадала решка перед очередным подбрасыванием, если исходить из предположения, что монета внутренне однородна. Вероятность того, что в очередном подбрасывании выпадет решка, всегда пятьдесят на пятьдесят. Но когда я задаю этот вопрос первокурсникам на факультете психологии, большинство из них думает, что шансы на новое выпадение решки астрономически малы. На каком-то базовом уровне наш мозг склонен приписывать мотивацию случайным событиям. Вот почему даже те, кто никогда не испытывал ничего подобного тому, что вы, Мэри, сегодня испытали, видят руку Божью в том, что на самом деле попросту случайность.
Глава 9
В пытливом духе, который вёл нас за тысячи километров через Берингию, соединившую Сибирь с Аляской во времена ледникового периода…
Прежде чем отправляться к порталу, Мэри решила по-быстрому забежать в университетский книжный магазин. Она не взяла с собой из дому никаких книг – просто забыла, а в неандертальской вселенной ей, разумеется, не удастся найти чего-нибудь почитать.
К тому же, честно говоря, Мэри требовалось несколько минут наедине с собой, чтобы переварить произошедшее в лаборатории Вероники Шеннон. Так что она извинилась, оставила Понтера с нейробиологом и теперь торопилась по «боулинговой аллее» – узкому длинному переходу со стеклянными стенами между Главным и Учебным корпусами. Ей навстречу шла привлекательная чернокожая женщина. Сама Мэри никогда не отличалась особенно хорошей памятью на лица, но, судя по выражению лица идущей навстречу женщины, та её явно узнала, но мгновение спустя снова выглядела безразличной.
28
Loonie – разговорное название монеты в один канадский доллар, по названию изображённой на ней птицы. (