Тетя Люся подошла ближе и вдруг резко мазнула ладонью по стеклу, стирая остатки надписи. Несколько мгновений она, прищурившись, смотрела на окно, потом с удовлетворением произнесла:
- Не восстанавливается.
Инга грустно хмыкнула и вновь надавила на курок распылителя.
"КАПА"
- Вон оно как... - протянула Люсинда, рассматривая водяные буквы. - И давно это?
- Три дня, - мрачно ответила Инга.
- Угу-угу...
- И что это такое? - спросил дядя Леша.
- Вот вы мне и скажите. Что это? Духи? Загробная жизнь? Разве можно всерьез в такое верить?
- А что в нее верить? - удивилась тетя Люся. - Ты веришь в лето? Или во вторник? Что тут непонятного? Я тебе, Леша, говорила, что у него получится. Федор его нашел, и научился управлять водой.
Дядя Леша нахмурился.
- Люсинда, ладно ты его поощряла, но девчонке-то голову чепухой не забивай.
- Тоже мне выискался, воинствующий материалист! У тебя глаза есть? Это тебе ни о чем не говорит?
- Погодите, вы о чем?.. - шанс вернуть происходящее в границы разумного стремительно таял.
Тетя Люся хотела ответить, но Артемьев посмотрел сердито.
- Цыц, Люсинда! Не надо, он не хотел...
- Что не хотел?
- Тебя во все это дело втравливать, Ингуша. Давай вот как поступим... Ты разрешишь мне покопаться в архивах отца? Может, я его рукопись сумею найти или наброски к ней. Глядишь, и пойму, как он этот фокус провернул.
- Конечно, дядь Леш, так будет даже лучше, - Инга вздохнула и поставила опрыскиватель на место. - Ладно, пойду я, извините за беспокойство.
- Тебе надо туда поехать, - буркнула ей в спину тетя Люся.
- Куда? - Инга отпустила дверную ручку и изумленно уставилась на Люсинду. - В Китай?!
- Угу.
- Зачем?
- Ну как зачем? - Люсинда показала на окно. - Зовет ведь...
***
Дорога в тысячу ли начинается с одного шага.
Спустя четыре месяца Инга торчала где-то посреди Кунлуньских гор, на выступе, с которого "виден конец каскада". В каскаде плясал каяк инструктора, отправившегося на разведку.
Отсюда с высоты, оранжевый лепесток казался таким крошечным на фоне отвесных скал. Вот он на мгновение задержался на гребне очередной волны, и тут же ухнул вниз, исчез в бешеном круговороте воды и пены. Инга затаила дыхание, отсчитывая секунды. Двадцать один. Двадцать два... двадцать пять... Вынырнул.
Несмотря на дикий холод, Инга была рада передышке. У нее болело все: голова, мыщцы, кости и, кажется, сердце. Хотелось лечь и больше никогда не двигаться.
Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о" .
В первый день похода она надеялась во время сплава ухватить взглядом на берегу яркую точку спасжилета или клочок палатки. В душе трепыхалась глупая надежда, что отец выжил. Например, смог укрыться в пещере. Вода есть, кустики какие-то с ягодками растут. Наверняка мелкие животные встречаются. Пусть один шанс на миллион, но вдруг... Даже если предположить страшное, что ему пришлось питаться останками своих товарищей... Инга смотрела по сторонам, забывая выполнять команды.
- Не крути головой! - орал Горец. - Греби! Не видишь, нас лагом несет?
Стремительно надвигалась гранитная стена, словно скала вознамерилась рухнуть и утащить их за собой в ледяную могилу. Инга взвизгнула, оказавшись по уши в воде, и едва не захлебнулась.
- Упрись веслом! Давай! ╛- кричал сквозь рев воды Горец и яростно ругался.
Инга наугад ткнула в сторону веслом, навалилась всем телом...
- Давай! Еще! Еще!
И вдруг солнце вновь заиграло меж ресниц.
Уф-ф-ф, пронесло!
Перед отбоем Горец тронул ее за руку:
- Поговорить надо, ╛- буркнул он и отвел ее за круг света от костра. Инга, слегка опьяневшая от выпитого спирта, горячего ужина и собственной сегодняшней храбрости, приготовилась слушать неуклюжие комплименты неотесанного инструктора...
- Будешь ворон считать, кильнешь нас, - жестко сказал Горец.
- Что?
- Что-что... Перевернешь кат и ага... Это хоть и отдых, но активный, поэтому нужно сосредоточиться и грести, а не любоваться красотами. Понятно? В следующий раз, в случае неправильного выполнения команды или недостаточно быстрой реакции, буду бить веслом по чему попало.
Мужчины не позволяли себе так с ней разговаривать где-то с третьего класса. Инга не нашлась, что ответить.
- А...
- А для этого турью каски и выдаются.
Понижать голос Егор не считал нужным, и разговор слышали все, сидевшие у костра. Герман потом шепотом устроил партнеру выволочку.
- Клиент должен остаться доволен, - шипел он. - Хочет смотреть на красоты, пусть смотрит. Имеет право, за это они и платили. Твое дело сделать все, чтобы им понравилось.
- Знаешь что, Гермоген, развлекать - это, скорее, по твоей части.. А моя задача вытащить их отсюда живыми. Маршрут для новичков сложнейший, и она головой должна работать, а не глазеть по сторонам.
- Да что ты как с цепи сорвался? Нельзя то же самое сказать по-другому?!
- Нельзя.
- Почему?
- Потому что по-другому они не понимают. И вообще, терпеть не могу жонглировать словами.
- Бирюк! Вот поэтому женщины тебя не любят. Злой ты, и прямой, как палка, Гор. Кому это понравится?
- Я не червонец, чтобы всем нравиться.
На следующий день Горец рассекал в каяке в гордом одиночестве, а слева от Инги сидел Герман.
А спустя несколько дней она не чувствовала ничего, кроме опустошения. Пришло тяжкое осознание - в одиночку отец не мог бы здесь выжить, даже если бы нашел убежище. Но тогда как? Как он донес до нее свое послание сквозь тысячи километров?!
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
***
Отблескивая на солнце, замелькали лопасти весел. Левушка резво защелкал камерой. Каяк поменял направление, ящерицей скользнул в щель между двумя огромными валунами, обошел торчащий посреди потока клык ...
Ну, пройдем мы этот каскад, тоскливо подумала Инга, так вон еще сколько придется тащиться, чтобы выбраться отсюда. А папу так и не нашли.
По расчетам Германа, руководителя группы, выходило, что до точки выброски идти еще дня три. А может и все четыре. Все зависело от сложности предстоящих порогов. Горец с Германом без конца сверялись с электронным навигатором, просматривали проекции русла реки, что-то просчитывали и вымеряли.
Интересно, от человека здесь хоть что-нибудь зависит? А то Горец так "пальцы гнет", а посмотришь - его вместе с каяком несет течением куда придется.
Инга отвернулась. Подумаешь, порог шестой категории сложности . Горцу просто хочется потешить раздутое самомнение. Только она в его фанатки не записывалась. Очень нужно!
-- Хорошо идет, - пробормотал рядом Герман.
- Красиво, - согласился Семен.
-- Нет, это все прекрасно, - тут же встрял Левушка, не отрываясь от камеры. - Но, по-моему, на такое решиться может или безрассудно смелый, или ну абсолютно глупый человек. То, что друг наш экстремальненький там прошел, это понятно, тем более, он на такой... м-м-м... компактной лодке плывет. Но я интересуюсь знать: каким образом мы там пройдем? Наши... м-м-м... каты вон в ту, к примеру, узость не пролезут!