- Слышь, членопоклонник! - дварф как мог, пытался отвлечь Кракка на себя и собрался было встать, но ему на плечо, плашмя упал меч и лезвием коснулся шеи.
- Сел, - сказал рыцарь за спиной Бренхина и дварф подчинился.
Вегарис прохрипел что-то невнятное и его рука сжала вилку так, что та согнулась пополам. Бренхин взглянул на его рога. Узоры на них едва заметно светились кроваво-красным светом. Дварф тревожно посмотрел на тифлинга.
- Вегарис, не надо, успокойся, - с волнением в голосе сказал Бренхин.
- Что ты там пытаешься сказать? - Кракк не обращал внимание на дварфа и наклонил голову чтобы лучше расслышать тифлинга.
- Моя… семья… всегда со мной, - услышал рыцарь и его шею сдавила стальная хватка тифлинга. Кракк схватился за его руку, но разжать её не получалось.
- Руби, Лод! Руби! - неистово прокричал рыцарь. Лод замахнулся и со всей силы опустил меч на шею Вегариса. Сталь звякнула и рассыпалась на несколько осколков. Лод удивлённо смотрел на осколок меча в своей руке. Тифлинг медленно встал держа брыкающегося Кракка на вытянутой руке. Вегарис стал выше, мощнее и больше напоминал своего отца, чем самого себя. Он поднёс Кракка ближе и посмотрел ему в глаза. Рыцарь дрогнул, на него смотрели два тёмных уголька, раздуваемые невидимыми мехами и этот тлеющий огонь вселял ужас.
- А теперь, я откушу твоё лицо, - голос Вегариса звучал низко, так, словно доносился из самой преисподней. В следующее мгновение, его зубы вонзились в скулы и щёки орущего Кракка. По шее потекла кровь, хрустнули кости лица и дёрнув рыцаря от себя, во рту тифлинга остались мясо, кожа и осколки костей. Кракк упал на пол и забился в конвульсиях. Трактир наполнился криками.
Люди, забыв о завтраке и побросав вещи устремились к выходу, переворачивая на своём пути столы и стулья. Кто-то падал под ноги напуганной толпе и никому не приходило в голову поднять упавших. Оставшиеся рыцари Священного Удилона не знали что делать и предпочли присоединиться к толпе. Бренхин не мог прийти в себя, опомниться, он зачарованно смотрел на тифлинга, который уже полностью потерял свой облик. В шуме звенящей посуды, треске дерева и истошных воплях, дварф ясно различал звук огня пожирающего дерево. Раньше он не мог и подумать, что глаза могут звучать. Но теперь, смотря в разгоревшиеся угли глазниц демона, он слышал не только огонь, рядом с ним шептала смерть. Дварф попятился.
- Что, сукины дети, - ревел демон, - теперь никто не хочет указать на меня пальцем!?
Вегарис одним прыжком преодолел расстояние до выхода из таверны и схватил какого-то мужика. Он дёрнул руками в разные стороны и разорвал мужчину напополам. Его верхней частью, он забил двух женщин насмерть, после чего бросился рвать посетителей, орошая стены и пол трактира кровью. Хлюпающий, чавкающий звук вывел Бренхина из транса и он, пытаясь побороть дрожь в коленях, схватив секиру бросился на демона.
- Хочешь потрогать мои рога, тварь?! - Вегарис насадил Лода на рога и швырнул в стену. Рыцарь гулко стукнулся о железный подсвечник, его голова изогнулась под неестественным углом и еще один труп упал на пол «Дутого борова». Демон обернулся и заметил Лорта, хозяина трактира. Вегарис в два прыжка оказался перед ним и ударил его когтистой лапой. Но Лорт успел прикрыться печной заслонкой и его отбросило в сторону. Между ним и демоном встала Олетта.
- Вегарис, не надо! Пожалуйста! - она выставила перед собой руки, не то в мольбе, не то в попытке защититься от ярости обезумевшего тифлинга.
- Умири, шлюха! - рявкнул демон и схватив Олетту, с силой толкнул её головой в печь, где хлеб уже покрылся чёрной коркой. Олетта истошно кричала от боли и пыталась высвободиться, хватаясь руками за раскалённую печь. Куски обожженной кожи шмотками оставались на чугунной поверхности. Вскоре она затихла.
- Великий Танг, дай мне сил! - прокричал Бренхин и Вегарис обернулся. Ему в грудь с чудовищной силой вонзилась сияющая секира «Последняя дева». Демон покинул тело Вегариса и с шипением залитого водой пожара устремился в сердце сына. Тифлинг, в изорванной одежде, покрытый кровью с ног до головы, без сил рухнул на пол.
Бренхин стоял в середине скотобойни. Он никогда не видел такого ужаса. Весь пол был залит кровью, по которой ползали изувеченные выжившие. Со стен свисали кишки, куски мяса и части людей. Пугающую тишину после бури, нарушали стоны умирающих, слёзы боли и страданий. Это были не воины, простые люди пришедшие поесть, пообщаться и заключить сделки. Они искали лучшей доли, стремились продать свои товары и перезимовать здесь. Дома, их наверняка ждали семьи, родные и друзья. Теперь, они не вернутся домой. Дварф часто дышал и пытался прийти в себя. Его ноги подкосились, он сел на пол, отбросил секиру в сторону и схватил лицо окровавленными ладонями. Он протёр глаза, посмотрел на тело Олетты и вздрогнул.