– Этот сопляк полон задора и надежд. Их руководители – прагматики. Они реально оценивают свои силы.
– Тогда стоит ли обращать на них внимание?
– Стоит. Может настать решающий миг, когда они нам сильно помешают.
– Что будете мальчишкой?
– Ему предстоит принять участие в одном действе. И я ему очень не завидую, – глаза Святого Материалиста затуманились. И в них появилось нечто, от чего Блишон невольно передернул плечами.
Начальник аэродрома был в самом дурном расположении духа. Над ним маячил призрак гильотины. Инквизиторы слов на ветер не бросают, особенно таких. А майор Леру слишком дорожил своей головой, чтобы позволить кому-то закатить ее в корзину под гильотиной.
Впрочем, он надеялся, что инквизитор не станет реализовывать угрозу. Но как бы то ни было, с карьерой покончено. А ведь через неделю должен был состояться перевод в Париж. Заместителем командира гвардейского авиационного полка. А теперь… Майор не был уверен, что на его месте не опростоволосился бы кто-то другой. Подчиненные у него – рвань, крестьяне, полуграмотная шушера. Дисциплину понимают только палочную и норовят залезть в гарнизонный винный подвал без спроса и стянуть бутылку на боевое дежурство. Навести здесь порядок просто невозможно, Христос задери эту дыру!
Да и представить, что кто-то сможет украсть боевую машину, можно было только в страшном сне.
– Никого не обнаружили, – доложил командир экипажа только что приземлившегося винтокрыла, который был направлен в погоню.
Остальные семь винтокрылов тоже не напали на след. Похититель увел машину на предельно низкой высоте и без труда затерялся в горах, так что куда он направился – не установить.
– Вон отсюда! – прикрикнул майор. – Гильотины вам не хватает, свора бездельников!
Лейтенант вылетел из здания, в котором располагался штаб.
Майор Леру продолжал сидеть за просторным столом, на котором стоял медный чернильный прибор в форме большого танка «Робеспьер», грустно думая о своем будущем. Ему хотелось напиться, но он знал, что это не лучший выход.
В комнату ворвался дежурный.
– Гражданин ма…
– А кто будет докладывать по положенной форме? – взвизгнул майор. – Распустились тут! Я вам покажу! Я вам устрою настоящую службу!
Он перевел дыхание и озверело взглянул на дежурного.
– Выйди, зайди и доложи по форме. Дежурный вышел, потом постучал, зашел снова.
– А я разве разрешил заходить? – еще громче взревел майор. – Еще раз!
На следующий раз дежурный дождался разрешения и только потом зашел.
– Так, а где шлем? Где отдание воинской чести?! Разгильдяй.
Он гонял дежурного еще раз пять, пока тот не выполнил все, как положено.
Наконец тот вспомнил все премудрости военной инструкции по отношениям начальников и подчиненных, утвержденной Советом Справедливых в девяносто втором году.
– Гражданин майор. Прошу соизволения сделать доклад, – четко, как положено, произнес дежурный. Майор встал, козырнул и кивнул:
– Докладывай, Гражданин сержант.
– Только что неизвестные похитили еще один винтокрыл.
– Что?!
– Номер девятнадцать. Они сняли охрану и взлетели.
– Животное! Почему сразу не доложил?! – раненым медведем взревел майор.
– Мне не дали…
– Христос вас всех задери!
Вертолет закрутился на месте и ухнул на полсотни метров вниз, зависнув над самыми кронами деревьев.
– Ух ты! – выдохнул Сомов, вытирая пот.
– Ничего, сейчас разберемся.
Филатов щелкнул переключателями, моторы взревели сильнее, и машина резво устремилась вперед.
Это был восьмой раз, когда разведчик чуть не раздолбал машину. Но он достиг главного – оторвался от погони и теперь двигался к цели.
На табло индикатора на браслете мерцала прямая линия и какие-то цифры.
– До цели – четыреста километров, – сообщил разведчик.
– Хватит горючего? – с безнадегой спросил Сомов.
– Должно. Это – летающая бензиновая бочка, рассчитанная на выброс десанта на дальнее расстояние. Победа местной инженерной мысли – летает и крыльями не машет.
– Да, с махолетом было куда хуже.
Во время стычки с аризонцами Филатов пожертвовал одним из последних технических средств, которые у него оставались после всех передряг – сработанным по приорской технологии маячком, который практически невозможно было засечь никому, кроме хозяина. Маячок липкой пылинкой устроился на комбинезоне Динозавра, и теперь московитяне просто следовали по указанному направлению, надеясь, что аризонцы сумели натолкнуться на истину и знают, куда им надо.
– Как ты думаешь, что они ищут? – спросил Сомов.
– Думаю, хозяев этой планеты.
– Снежную Крепость?
Московитяне тоже наткнулись на миф о Снежной Крепости и вычленили его сразу в ряду таких же историй. Они были уверены, что за ним что-то скрывается, но, в отличие от аризонцев, не смогли установить ее местоположение.
– Так, маячок перестал удаляться со скоростью четыреста километров в час, – сказал Филатов.
– Значит, они высадились из летающей машины.
– Да. Ну же, родимая, быстрее! – Филатов защелкал тумблерами, вертолет взвыл и немножко прибавил ход.
– Умри, – прошептал майор Форст и подал знак рукой. Пенелопа замерла. Динозавр тоже превратился в статую, моля Бога, чтобы пятеро солдат, обходящих лес, ненароком не наткнулись на них.
Солдаты были какие-то не такие – не по-гасконски собранные, в пятнистых комбинезонах, с небольшими автоматами, выгодно отличающимися от игрушек с дисковыми магазинами, состоящими на вооружении в жандармерии и гвардии. Люди гораздо более серьезные – это Динозавр оценил по движениям, по уверенности, потому, как они держались в лесу.
Солдаты прошли мимо, так и не заметив ничего необычного.
– Вперед! – приказал Динозавр.
Они крались как кошки – тихо, быстро, осторожно, просчитывая каждое движение.
Динозавр отметил, что Пенелопа держится молодцом. Для сотрудника ФБР подготовка у нее была слишком хорошая. Она умела вести себя в лесу.
Аризонцы сорвали ненавистные сутаны и остались в комбезах, активировали защиту «хамелеон» и теперь сливались с листвой.
Только что аризонцам удалось разминуться с обходившим окрестности дозором, и Динозавру стало ясно, что они находятся в непосредственной близости от цели своего вояжа – Снежной Крепости.
Воздух был разряжен. Похоже, они забрались высоко в горы. Лес был низкий, корявый, с изогнутыми стволами и ветками. Деревья шли по крутым склонам.
Становилось прохладно, но комбинезоны защищали своих хозяев от холода.
– Минимум три тысячи метров, – негромко произнесла Пенелопа.
– Похоже на то. Скоро пойдут альпийские луга.
Винтокрыл они бросили в расселине, где его если и найдут, то очень не скоро.
Динозавр, замедлив ход, глянул на браслет индикатора, фиксировавшего все возможные виды технического наблюдения. Тот исправно показывал отсутствие таковых.
– Следящих систем нет, – тихо проговорил он, повернув голову в сторону спутницы.
Они сделали еще несколько шагов, и вдруг Динозавр замер, подняв руку.
– Индикатор за что-то уцепился, – произнес он напряженно. – Подобные допотопные следящие системы индикатор возьмет на расстоянии нескольких метров от зоны контроля. Дерьмовая аппаратура. Фонит с силой электрической трассы.
– У них технологии на уровне середины двадцатого столетия, – оценила Пенелопа.
– Близко от этого, – кивнул Динозавр.
Они обошли это препятствие.
До цели оказалось не так близко. Им пришлось преодолеть узкую, но быструю горную реку, обойти еще два секрета и четыре зоны действия сигнализации. Лес и луга кончились и пошли каменные нагромождения. Скалы вздымались, пейзаж все больше напоминал лунный, каменная крошка хрустела под ногами, огромные валуны нависали над головой. Здесь легко было затеряться, но так же легко можно было и сгинуть под камнепадом.