Я, как зачарованный, отправился вслед за святым. Пещера, куда меня звали, находилась на другом берегу реки, а течение было довольно сильным. В пещере были уже приготовлены места для того, чтобы три святых человека могли сидеть там. Там также уже находилась вся необходимая одежда. Вход в пещеру был очень узким, но внутри спокойно могло находиться до 28 человек. Там были различные коврики, шкуры тигров и оленей, трезубцы, барабанчики-дамру и миски для сбора милостыни. Я увидел развешанную одежду, ожерелья из полудрагоценных камней: коралла, рубина, жемчуга, и ожерелья из рудракши. Здесь можно было увидеть и традиционную одежду, и наряд из тигриной шкуры. Я сел на то место, что указал мне Баба.
Это место было расположено посередине. Передо мной находился необыкновенной красоты Шивалингам. Из медного сосуда на него по капле стекала вода. Этот Шивалингам был красиво и традиционно украшен. Я с большим вниманием рассматривал все вещи, находившиеся в пещере. И тогда Хари Баба взял один из цветов, украшавших Шивалингам, и возложил его мне на голову. Я постепенно начал погружаться в глубокую темноту. Море моего ума полностью успокоилось, так же как и успокоилось тело. Я почувствовал внутри себя электрические вибрации и по-настоящему ощутил разницу между самим собой и своим физическим телом. Мое тело словно растворилось в пустоте. Глаза закрывались сами собой. Мое сознание блуждало среди вещей, которые находились далеко от меня. Я начал понимать, как растут деревья, начал понимать язык птиц, земноводных и насекомых. Я увидел весь мир в движении. И все это, не сходя с собственного места. Я начал понимать тайны всего мироздания. Я вдруг увидел, что мое тело лежит отдельно от меня. Оставался лишь тонкий луч света, который соединял меня с реальностью, но это удавалось ему с трудом. А на некотором расстоянии от меня в одной из пещер заснеженных Гималайских гор лежало мое второе тело. В пещере было светло, и я видел, что, кроме моего тела, там лежали еще два. Это были тела, похожие на скелеты, сплошные кости.
И тогда я увидел, как ко мне подходит этот великий человек. Он вошел в пещеру. Он оставил свое тело и вошел в то тело, которое было до этого моим. Я наблюдал за происходящим, но ничего не мог поделать. У меня ни на что не было сил. Я чувствовал связь со своим телом, но силы меня покинули, и мне приходилось быть простым наблюдателем. И вот мое бывшее тело поднялось и начало двигаться. Душа божественного человека поселилась в нем. Он взял мое тело и ушел, повесив на плечо переметную суму, взяв в руки чашу для сбора подаяний. За несколько секунд он преодолел расстояние в несколько тысяч миль, и я следовал за ним и все видел. Он нес мое тело по небу, и мы за короткое время преодолевали невероятные расстояния. Удивительное дело — я был, но мое физическое тело было не со мной.
Я увидел огромное дерево, под ним колодец, а сзади — ворота. Стены были очень высокими, а на воротах, казалось, была написана вся древняя история. Эти места показались мне удивительно знакомыми. Они притягивали меня с поразительной силой. Я увидел йога, который мне улыбался. Он смотрел то вверх, то на ворота. Ворота были открыты. Казалось, что за ними всеми красками переливается жизнь, но меня-то не было. Йог словно понял мое затруднение. Он поднял свою чашу для подаяний и зашел в ворота. Маленькие дети увязались за ним. Одна женщина вышла из дома, чтобы подать йогу подаяние, но при виде его заплакала и побежала обратно в дом. В доме поднялся шум и гам. Все старики и дети высыпали на улицу, чтобы посмотреть на йога. И все они громко плакали. Некоторые женщины хотели затащить йога в дом, но никто не мог справиться с этой задачей.
Странная сложилась ситуация. Вся деревня словно погрузилась в траур. Площадка перед воротами медленно заполнялась мужчинами, женщинами и детьми. Она была освещена огнями, и все пристально смотрели на этого йога-отшельника. И в глазах у всех людей стояли слезы. Но и в этой странной ситуации отшельник просил милостыню, протягивая перед собой чашу для подаяний. А все люди рыдали, демонстрируя материнскую и дружескую любовь, привязанность и нежность. Я узнавал этих людей. Это были друзья моего детства и юности, мать, на руках которой я провел детские годы. Я узнал тот двор, где играл в детстве. Я узнавал каждую веточку на деревьях, ведь на этих деревьях я играл с друзьями, братьями и сестрами в прятки. Я помнил каждый закоулок в этой деревне, где я веселился, играл и проказничал. А все эти люди видели меня в таком состоянии, и их сердца переполнялись любовью. Они спрашивали меня: «Что ты наделал?» Но йог стоял, подобно каменному изваянию, совершенно неподвижно. Я наблюдал все это со стороны. Но что я мог поделать? Хотя мое физическое тело и имелось в наличии, я не находился в нем. Существовали все социальные и родственные связи, но я для этих людей был никем. Я принадлежал им, а отшельник был независим и ни с кем не чувствовал связи. Мать, преисполненная любви, подошла к отшельнику, протянула из-под складок сари руку с едой, наполнила ему миску, благословила его: «Живи тысячу лет, ненаглядный!»