Мясо было пальчики оближешь.
— Вкусно, правда?
Бруно подтвердил мое мнение.
— Просто, но изысканно.
Марк сказал, что он тут завсегдатай. Он угостил всю компанию «за встречу», я ответил тем же, и атмосфера быстро потеплела
— Учитывая, какую дрянь мы вынуждены смотреть, этот сюжет должен принести мне золотые горы.
Мы подняли тост за успех картины, нашей картины, подчеркнул Марк, теперь мы все в одной лодке, добро пожаловать на борт.
Не знаю почему, я припарковал машину у черта на рогах, на стоянке на улице Фош, пришлось идти через всю площадь Звезды, мы оба несли в руках по небольшой сумке, свои сбережения я тоже таскал с собой, конечно, я мог арендовать сейф и хранить денежки там, но после налета на наш дом это было бы просто безумие, я не хотел оставлять их без присмотра.
— Здесь ровно двести тысяч франков.
Как ни глупо, но забирая у него конверты, я почувствовал, что мне стыдно, стыдно за его наивность и тупость. Мари-Пьер и Бруно остались в ресторане, поэтому мы решили доехать на «вольво» до улицы Бреи, при выезде нас подрезала полицейская машина, мне показалось, что легавые присматриваются к нам, Марк шумно задышал, поздравляю с почином, старина Клайд, подумал я, теперь у тебя не будет ни минуты покоя. Пряча его деньги, я как бы невзначай показал свои, якобы чтобы не перепутать, — твои, придурок, будут в больших конвертах, а он вдруг спрашивает, много ли у меня инвесторов, на что я с деланно надменным видом отвечаю: еще бы, о чем речь, выбирай — не хочу — промышленники, политики, целая толпа, обычно деньгами занимаюсь не я, но у того парня сейчас грипп. А он не просто принимал все за чистую монету, ему казалось, что он беседует с Марлоном Брандо и Аль Пачино в одном лице, это было круче, чем в кино — ого, тут он издал нервный смешок, даже политики!
Я остановился у ресторана, и мы вернулись к столу допить кофе; все прошло хорошо? — поинтересовался Бруно, Марк соединил большой и указательный пальцы в кружок, мол, все в ажуре, у него был довольный вид, а я почти возместил свои потери — без какой-то сотни. Мы еще немного посидели, этакая компашка добрых приятелей, расслабляющихся после работы, я не преминул рассказать пару «страшных историй», за такой куш можно было постараться, он слушал меня открыв рот: обычно порошок пакуют в коробках с личи [62], но не свежих, а замороженных, из-за холода собаки не могут его унюхать, кстати, помнишь того старика, Мари-Пьер кивнула, такой невзрачный с виду, посмотришь — ну типичный китаеза, мсье Го, понимаешь, о ком я говорю, а на самом деле — парижский эмиссар Триады. Да-да, радостно воскликнул Марк, я буквально вижу его, весь такой морщинистый, из кармана передника торчит кальян, жестокие раскосые глазки… Да уж, с такими приметами Нику Картеру [63] предстоит, нелегкая работа.
Перед тем как разойтись, он произнес заключительную речь: уверен, своим фильмом я смогу пробудить в людях мечту, это для меня самое главное, я сказал, что полностью разделяю его уверенность, а сам, глядя им вслед, думал: вот кретин, прости господи, и вдруг услышал за спиной голос — добрый вечер, Мари-Пьер, здравствуй, Гастон — и увидел, как две фигуры быстрым шагом догоняют Бруно и Марка, мое плечо сжали чьи-то пальцы — сдавай оружие, парень, и без глупостей. Я разом обмяк и встал как вкопанный, тем временем меня с ног до головы ощупали, забрали сумку и пистолет, потом я почувствовал резкий тычок в спину, нас с Мари-Пьер повели к полицейской машине, чуть дальше нашим друзьям, по-видимому, устроили такую же теплую встречу, когда я пришел в себя, мы уже ехали по Елисейским Полям, уэ-у, уэ-у, впереди нас не ожидало ничего хорошего.
По пути к нам ни разу,не обратились, легавые трепались, не обращая на нас внимания, водитель посмотрел тот же фильм и теперь обсуждал его со своим коллегой, машина въехала на стоянку префектуры, я понятия не имел, что могло послужить причиной нашего ареста.
62
63