— Это не женщина без головы, — заметил один парень, — скорее уж голова без женщины.
— Совершенно верно! — воскликнул зазывала. — У этой головы, дамы и господа, нет ни рук, ни ног, ни тела, ни половых органов, и, однако, она живет. Каждый день ей дают маленькую энергетическую таблетку и подпитывают особым физраствором.
— Кончай лапшу вешать, — сказал парень, — это просто фокус.
Мари-Пьер придвинулась ближе.
— Как ты думаешь, там сзади какой-нибудь аппарат?
— Если и так, — заметил друг скептика, — надо признать, что все сделано на уровне.
Зазывала провел рукой позади головы, показывая, что там нет никаких проводов. В микрофоне его голос звучал немного гнусаво: дамы и господа, Саманта желает вам приятного вечера и благодарит за визит.
— И это все? — спросил парень. — И за это я выложил десятку?
Там было еще несколько уродцев в стеклянных сосудах, потом голос на пленке произнес очередную тираду, и мы оказались на улице.
— Пьер, — вернулась Мари-Пьер к нашему разговору, — простое имя, и всегда в моде.
— Но слишком распространенное, по-моему, Себастьян лучше.
Прислонившись к конфетному автомату, пьяная женщина горько рыдала; пойдем, сказала ей подруга, поедим картошки-фри, это поднимает настроение.
5
Оглянуться не успел, как наступило первое мая, события развивались с быстротой молнии, поток клиентов возрос до такой степени, что мне пришлось провести настоящую разведку с целью поиска новых источников товара, да и с офисом вроде все скоро устроится: Мари-Пьер нашла компанию, которая согласилась сдать нам в субаренду часть своей площади, переезд был намечен на следующий понедельник. Вот почему я с легким сердцем и спокойной душой расположился в открытом кафе, чтобы с кайфом позавтракать. Мари-Пьер уехала на несколько дней к своим, я проводил ее на вокзал Сен-Лазар, и предвкушение холостяцких выходных приводило меня в восторг. Не то чтобы я планировал уйти в загул, ничего подобного, но после долгой совместной жизни небольшая пауза была весьма кстати. Я заказал пол-литра пива с соленым арахисом и наслаждался покоем, разглядывая проходящих мимо девиц и потягивая пиво. Ласково пригревало солнышко, по улицам уже сновали продавцы ландышей [31]; если бы я решил подвести итоги на данный момент, то, надо признать, они были далеко не отрицательными. Допив пиво, я в превосходном настроении направился к Опере; через пару-тройку дней «Экстрамиль» покинет улицу Фобур-Сен-Дени, и мы сразу снимем небольшую квартирку в приятном районе — прощай бар «У Мориса» и наши веселые друзья. Я чувствовал, что цикл близится к завершению и отныне дела пойдут так, как мне хотелось, по четкой и простой схеме, беременность Мари-Пьер должна протекать в лучших условиях. На площади перед дворцом Гарнье группа монахинь устроила лежачий протест с транспарантами в руках. Их монастырю повысили налог, и они грозили объявить голодовку. Рядом со мной остановилась парочка и пялилась на них, жуя круассаны, машина, набитая загорелыми юнцами, специально притормозила, и один крикнул: эй, шлюхи, спорим, вы там голые под своими рясами. Наш будущий офис располагался в начале улицы Сен-Рош, по правую руку, если идти к Пале-Рояль. Прекрасное место, в самом центре, оставалось только повесить на стене у входа табличку с эмблемой фирмы. Я хотел туда зайти, но было закрыто. Мари-Пьер сказала, что у нас будут две комнаты, большое полуподвальное помещение с сигнализацией под склад и места на парковке. Предполагалось, что я увижу все в понедельник.
А пока мне надо было развеяться и переключиться. Мари-Пьер уже давно хотела побывать в Лувре, я как раз был рядом и решил заскочить — если мне понравится, что нам мешает сходить туда вдвоем, к тому же, говоря по правде, я совершенно не представлял, чем еще занять свободный день. Музейную площадь наводняли туристы, и очередь тянулась метров на пятьсот. Стало так жарко, что мне пришлось снять пиджак; стоя на открытом воздухе под палящим солнцем, я вмиг покрылся потом. Но вот бесконечное ожидание подошло к концу, и я увидел, что людской поток делится надвое. Какой-то антилец в форме и кепке махнул мне, как бессловесной скотине: on strike, closed, closed [32]; как это, closed? — спросил я. Пот заливал мне глаза. On strike, повторил охранник, сегодня закрыто, забастовка. Какого хрена, я двадцать минут стоял тут как дурак на дикой жаре, а теперь меня не пускают? Да, именно так, он был непреклонен, ничего не поделаешь. On strike. Меня распирала злоба: вы что, не могли повесить объявление, какого черта мы тут парились. Closed, заорал этот козел англичанам, closed, on strike. Тут на меня что-то нашло, не помня себя, я перемахнул через ограждение и схватил охранника за грудки. Эй, крикнул мне его напарник, полегче!