— Это снова для тех арабов?
Он махнул рукой куда-то на север — в прошлый раз мы пригнали тачку в мастерскую на Плен-Сен-Дени.
— Самое главное, чтобы сопляк ничего не узнал, он сын друга босса, — такой гаденыш!
Больше всего подходил понедельник, у сопляка как раз выходной; накануне, в воскресенье, я позвоню, чтобы подтвердить, что все в силе, во вторник машина должна быть на месте, так что понедельник — крайний срок. Будем надеяться, что машина окажется на стоянке, остальное Мусса берет на себя.
Мой напарник вернулся на свой насест, а я пошел восвояси, уже темнело, я пересек площадь, направляясь к метро, журналы в газетном киоске пестрели загорелыми лицами. Я стянул «Теле-пош» для Мари-Пьер. Как и у большинства прохожих, моя физиономия на фоне бронзовых ликов на обложке выглядела весьма бледно, но к весне я буду не я, если в карманах не заведется зелень.
Делая пересадку на «Реамюр», я встретил — как тесен мир! — знакомого, который был мне должен, так, ерунду, восемьсот франков. Обычно, если пускаешь дело на самотек, через несколько месяцев люди о подобных долгах забывают напрочь, но, к моему изумлению, он вдруг вытащил из кармана висевший на золотой цепочке кулон-сердечко с гравировкой: «На всю жизнь».
— В скупке мне даже трех сотен не дали, хочешь — бери, и будем квиты, в ювелирном тебе отвалят как минимум две штуки.
Я обрадовался и взял цепочку с кулоном, это было то, что надо. Он спросил, сколько у меня осталось телевизоров; кроме того, который смотрела Мари-Пьер, у меня имелось еще два в «родной» упаковке, что я ему и сказал, а у него были покупатели — пакистанцы, они держали торговлю фруктами и овощами на дорогах.
— Почем отдашь?
Поскольку он оказался честным малым, я не хотел его обдирать и назвал льготную цену — по две штуки, чтобы он мог неплохо заработать на разнице.
Подошел состав, мы договорились встретиться позже в тот же вечер; если заказ сорвется, он позвонит мне в бар «У Мориса»; он отправился к своим индусам, а я вышел у Северного вокзала.
Итого у меня было четыре штуки.
По дороге я купил цветов , букетик фиалок, как раз начался сезон; Мари-Пьер сидела в той же позе, в Кабурге она тоже проводила много времени перед телеком, но в шикарном номере отеля — это одно, а у меня ей просто больше нечем было заняться. Я положил сверток и цветы на кровать, однако внимание Мари-Пьер было сосредоточено на телеигре: кучерявый тип задавал вопросы, а игроки жали на какой-то светящийся гриб.
— Это тебе.
Но тут кучерявого прорвало: каков принцип работы гироскопа, да почему при производстве вина используют дубовые бочки, да как называлась французская королевская династия, сменившая Капетингов, — он строчил как пулемет; Валуа, сказала Мари-Пьер, я точно знаю.
— Бурбоны, — ляпнула старушенция.
Кучерявый огорчился: нет, Жаклин, вы ошиблись, — он сделал такое скорбное лицо, словно она была его родной бабкой, — это Валуа, Жаклин… она кусала губы, а ведущий обратился к Рене; черт, это же и дураку ясно, воскликнула Мари-Пьер, они специально задают ей трудные вопросы, чтобы выиграли другие, — она подозревала, что в игре все подстроена
— Рене, восемнадцатого июня тысяча девятьсот сорокового года этот человек призвал к освобождению Франции, его имя?
— Генерал де Голль!
Мы с ней крикнули одновременно, генерал де Голль, повторил за нами Рене, верно, сказал кучерявый, можем загадать желание [9], заметила Мари-Пьер, — только не вслух, а то не сбудется.
Игра закончилась, казалось, Мари-Пьер совершенно счастлива; да, когда начинаешь жить с кем-то, на многое уже смотришь по-другому,
— Держи, это тебе.
Она взяла цветы и кулон с сердечком, поцеловала меня, и, пока я застегивал на ней цепочку, мы снова заговорили о моем «наследстве».
— Знаешь, это ничего, что ты соврал насчет отца.
Господи, конечно, ничего, еще бы, первый миллионер в истории тоже начинал с нуля, и вообще от нее требовалось лишь одно — смотреть телек сколько влезет и быть рядом со мной, больше ничего, все остальное — моя забота.
— Ну что, может, пойдем поужинаем?
В шерстяном платье-мини, с волосами, повязанными лентой, она выглядела скромницей, но в метро произвела настоящий фурор. Саид сделал мне знак из бара — звонил тот парень, наш уговор остается в силе, только он опоздает на полчаса. Становилось все холоднее, ресторанчик, в который мы направились, находился в самом начале Фернан-Видаль, конечно, я бы предпочел «Северный терминал», но сегодня имело смысл поэкономить.
Мы пошли в «Нефритовый дворец», — хотя атмосфера здесь не та, но, в общем, вполне прилично; я поставлял им вино, погреб был забит моим товаром, вина лучших сортов бордо, на которых они, похоже, отмывали левые доходы: в винной карте значилось красное вино элитных сортов по 80 франков за бутылку, а я точно знал, что реальная цена зачастую больше тысячи,— мой поставщик обчищал погреба в Везине, в тех местах люди просто не подозревают о существовании дешевого пойла. Мы сели за столик, и сам хозяин подошел пожать мне руку.
9
Старинный обычай: загадывать желание, если двое или несколько человек, не сговариваясь, произносят одно и то же слово или фразу.