— Дядь Борь, заводи, — негромко бросил командир, одновременно продублировав уже боевой приказ в эфир.
Чем бы ни закончился сегодняшний день, эти записи будут изучаться «контриками» в любом случае.
— Давай «шлагбаум».
— Хех! — негромко хмыкнул тянущий уже шестой десяток в гвардии водитель.
Место для установки передвижного НП было выбрано идеально. Широкая обычно федеральная трасса ныне ремонтировалась под пристальным наблюдением государевых людей. Так что образовавшееся «бутылочное горлышко» прекрасно перекрывалось одним не слишком большим автобусом, вставшим прямо посреди дороги.
Вообще-то, это было насквозь противозаконно. Просто потому, что «исключительная зона интересов Юсуповых» понятием была хоть и осязаемым, но ни в каких документах официально не закрепленным. В большинстве случаев технари ограничились бы лишь общим докладом, а там уж наверху бы разбирались какого черта колонны Волконских катаются по «заднему двору» местных хозяев без предупреждения. Однако путь колонны пролегал через объявленную службой безопасности «ближнего круга» зону особого внимания.
— Из машины! — резко бросил командир, едва автобус замер посреди дороги. Находиться в транспорте, которым предполагалось остановить условно-вражескую колонну, инструкцией запрещалось. И здравым смыслом тоже.
Схема была отработана. Первыми из салона выскочили братья-штурмовики. Сразу следом за ними, похватав переносные терминалы, десантировались техники. Эти в ту же секунду рванули в сторону лесополосы разворачивать связь и настраивать средства фиксации будущего… столкновения интересных.
— Дядь Борь, — негромко позвал командир. — Давай за ними.
Водитель хотел было возмутиться и… не стал. Он уже давно немолод. И в противостоянии мог стать обузой.
Однако и в сторону леса мужчина припустить не спешил. Просто молча указал на водительскую дверцу автобуса.
— Там сяду, — буркнул он.
Командиру понадобилась секунда на размышление. Конечно, это нарушение. И, если водитель пострадает, на вопросы «контриков» придется отвечать именно ему. Но…
— Давай, — буркнул Бурый, и тут же обернулся к остальным.
Тут слова были давно неважны. Он несколькими лаконичными жестами распределил будущие роли.
Командир резко выдохнул, прислушавшись к звенящей тишине. Однако момент, когда на встречную полосу, объезжая застывшую памятниками самой себе, вырулил тяжелый бронированный джип, вслед за которым тут же перестроилась и фура, он не пропустил.
«Хорошо идут», — отметил Бурый.
Волконские среагировали правильно. Фура замедлила движение и выкатилась на обочину, пропуская еще одну машину сопровождения вперед. Головной же внедорожник резко набрал скорость, увеличивая разрыв с «тяжеловесом».
— Ну да, — хмыкнул неслышно гвардеец Юсуповых.
Лучшим вариантом для «волков» был бы снос препятствия и резкий набор скорости. Однако тягач с тяжелым прицепом на такие трюки был явно неспособен.
— Ну же! — почти сладострастно выдохнул «новобранец».
Опытному вояке даже оборачиваться не нужно было, чтобы увидеть, как тот нетерпеливо сжимает цевье своего карабина. Тут все ясно. Нервишки шалят. Молодой попал в плен древних рефлексов «бей-беги», а потому ему было просто невыносимо стоять на месте и дожидаться, пока Волконские «развернут» свои порядки.
Из-за спины командира раздался шорох подошвы по асфальту. Кажется, «новобранец» переминался с ноги на ногу от нетерпения. Отчего-то Бурому очень не вовремя представилась картина, как тот пританцовывает на месте в ожидании схватки какой-то гротескный ритуальный танец.
Против воли мужчина негромко фыркнул… и тут же посерьезнел. Даже потратил время на то, чтобы обернуться. Лицо салаги, как он и предполагал, покраснело и светилось таким предвкушением, что Бурый дал сигнал одному из штурмовиков.
Тот понимающе кивнул. Мол, позабочусь о сопляке. Не волнуйся.
«Вот и славно.» — оценил командир, вновь оборачиваясь лицом к противнику, как пишут на «боевой» части мин направленного взрыва. Еще не хватало, чтобы салажонок пальнул от избытка чувств. А у него две дочки. Нет, он был верен клану. Иным в гвардию было не попасть. Но класть голову за просто так тоже не собирался. Как говорил его сержант еще во время «лямки» в императорской армии: «Гранату надо кидать так, чтобы кроме тебя еще кого-нибудь прибило! А для этого думать надо!».