Остальная информация, которую выдал Беовульф, касалась местных дел. Оказалось, что в одном дне пути вниз по течению стоит стольный город Карресс. К нему ведет мост, никак иначе туда не попасть Если идти вдоль реки к ее истокам, то через два дня пути местность станет труднопроходимой, начнутся предгорья Северного хребта, и даже если их преодолеть, то тогда они выйдут на земли, подконтрольные лесным упырям.
Через реку не перебраться, — продолжал рассказывать невр. — Водяные дракончики не дадут доплыть и до середины. Через мост вас не пустят. Если уж ваши описания есть у каждого странствующего торгаша, то у предмостной стражи они имеются наверняка, как и приказ казнить вас на месте.
— Я вижу, что юриспруденция у местных племен несовершенна, — философски прокомментировал известие Басанов.
— Она отсутствует по нашим понятиям, а по их — эффективна, — ответил Кощей.
— Я догадываюсь, о чем вы говорите, но позволю вам заметить, что у столичных карликов основной способ казни — сбрасывание с середины моста в реку, — пояснил Беовульф. — Многие заключают ставки, сколько продержится в воде осужденный. Рекорд — восемь ударов сердца.
— Там быстрое течение, острые камни и… — догадался Никита.
— И прожорливые водяные дракончики, которые поедают все, что попадает в реку, — добавил шпион-разбойник.
Наступила пауза. Пока каждый думал о своем, переваривая поток информации. Беовульф тихо прокашлялся и, глядя на Лесного Хозяина преданными глазами, поинтересовался, когда же Волчий Пастырь осчастливит своим присутствием народ невров.
— Не раньше чем через сто лет, — буркнул Кощей.
Разбойник в неприкрытом ужасе рухнул на пол, поднял курносое лицо. В его глазах застыло отчаяние.
— Почему наш властитель не хочет увидеть заблудший, но все равно преданный ему народ? Разве решение наших дедов отвратило его от самых верных слуг? Предания наших предков с уважением гласят о Волчьем Пастыре.
Никита с удивлением заметил, что на страхолюдной роже Кощея проступило нечто человеческое. Чувство, похожее на сострадание, понимание, что ли, но голос зазвучал твердо и уверенно:
— Есть несколько причин тому. Первая заключается в том, что мы очень спешим. Вторая, и не менее важная, в том, что я нужен сейчас в другом месте. Свыше тысячи лет назад, уйдя из земного мира, вы поступили правильно. Там для вас места не оставалось. Вы сохранились как народ. Мое же место сейчас именно на Земле, где остатки старых рас борются за выживание. Их становится все меньше и меньше. Только я и мои братья можем хоть как-то им помочь. Если верить предсказаниям, через несколько тысяч лет возможен новый расцвет былых народов. Вот только им надо дожить до того времени. Вы же оставайтесь в Гиперборее, вступайте в союзы с народами, пришедшими с Земли, сохраняйте ваш вид. Я же, повторяю, сейчас нужен больше там, чем здесь.
Я все передам нашим старейшинам и вождям, но как они мне поверят? Наверняка искаженные слухи достигнут их ушей, и как я докажу, что сам Волчий Пастырь посетил Гиперборей?
Лесной Хозяин на несколько мгновений задумался. Затем его рука скользнула в висящую на боку суму. Ковырялся он в ней долго. Иногда с его губ срывались непонятные то ли ругательства, то ли заклинания. Все недоуменно смотрели на Лесного Хозяина, но молчали. Наконец черты его лица разгладились, и, удовлетворенно хрюкнув, он извлек… фотоаппарат.
— «Поляроид», — прочитал Кощей надпись на корпусе и, обернувшись к людям, спросил: — Кто-нибудь умеет этой штукой пользоваться?
Северин несколько неуверенно протянул руку:
— У меня похожий был, но я его выкинул. Качество фоток поганое, да и теперь с мобилы проще запечатлеть. Дайте я посмотрю.
Фотоаппарат перекочевал к воину. Бастров внимательно повертел его в руках и сказал:
— Машинка рабочая. Кассета на двенадцать пластинок заряжена полностью. За качество бумаги ручаться не стану, но сдается мне, что не самая худшая.
— Прекрасно, — буркнул Кощей. — Вот и сделаем снимки на память. Шесть штук. Ровно на полкассе-гы. Воин нас сфотографирует.
Фотосессия на природе прошла на ура. Северин сделал шесть снимков, да еще каких! Кощей и оборотни в волчьем обличье. Кощей и те же самые лица, но в человеческом виде. Кощей, Рудольф, Беовульф, Айна, Нодья и Тат мирно сидят на поваленном дереве. Отряд с Земли в полном составе. Шайка невров в боевом облачении. Лесной Хозяин вручает Беовульфу коробку с изображением фотоаппарата. Увлеченный общей суетой, Басанов даже не заметил, как к снимающимся присоединились Рудольф и Айна, принявшие активное участие в фотографировании.
— Вот теперь пора расходиться. — Кощей присел на поверженный ствол гигантской лиственницы, служившей сиденьем для фотографирующихся, и, глядя на Беофульфа, начал инструктаж: — Сегодня же возвращайтесь домой. Принесете фотоаппарат и снимки старейшинам. Пусть это будет знаком, что я о вас помню. Придет время, и я вернусь. Может быть, пройдут годы, может, столетия, но я обязательно навещу ваш народ. Пусть невры живут, как жили, следуя традициям предков. Возможно, прежде меня появится в ваших землях мой посланник. У него будет такой же фотоаппарат и знак Волчьего Пастыря. — Лесной Хозяин вытащил из-за пазухи медальон с оскаленной волчьей мордой. — Он принесет послание от меня. И еще. Постарайтесь по пути домой избегать любых встреч с другими народами. Нельзя, чтобы кто-нибудь прознал о том, что я встречался с вами. Вы можете подвергнуть в таком случае опасности дальнейшее существование всего вашего народа.
Курносое лицо Беовульфа закаменело в напряженном внимании. Стоящие рядом соплеменники так же напряженно вслушивались в голос Волчьего Пастыря, их сверкающие желтым пламенем глаза говорили о решимости исполнить пожелания повелителя.
— Я все выполню, как ты сказал, — хрипло произнес главарь шайки и, обернувшись на своих товарищей, поправился: — Мы все выполним. Через семь дней мы увидим стены нашего замка за пограничной рекой и донесем твои слова до старейшин. Но оставлять тебя в кишащих озлобленными карликами лесах я не могу. Один из нас поведет тебя и твоих друзей к северным предгорьям тайными тропами, ведомыми только зверю. Вульф! — окликнул он молодого разбойника, стоявшего в середине неровной шеренги оборотней. Желтые глаза яро сверкнули из-под низких бровей. — Будешь проводником у Хозяина.
Вульф, ослепительно улыбаясь, шагнул вперед. Его простецкая физиономия выражала радость. Огорченный вздох пронесся среди остальных оборотней.
— Помни все, чему я тебя учил, и не опозорь род Потамов в глазах племени.
Глава 7
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Северные предгорья представляли собой настоящие каменные лабиринты. Изрезанные извилистыми расщелинами скалы, выраставшие из земли отвесные обрывы, густой, почти непроходимый кустарник делали это место крайне неприветливым. Только звериное чутье проводника вело отряд все дальше и дальше. Кощей и Басанов уже перестали пытаться сориентироваться по сторонам света и записывать кроки маршрута. В этом диком хаосе каменных нагромождений немудрено было заблудиться. Только Вульф мог идти без особых забот. Молодой оборотень, казалось, знал здесь любой закуток и умело обходил непроходимые участки и опасные осыпи. Все у него получалось легко и правильно. Даже Рудольф, поначалу относившийся к молодому проводнику с долей недоверия и превосходства, все-таки оценил способности молодого невра.
Покрытые снегом вершины Северного хребта возвышались рядом. От взметнувшихся к небу величественных громад веяло неприступностью и мощью. Басанов уже начал ломать голову: ну как же их придется преодолевать? Однако проводник остановил отряд сам.
— За грядою долина. Дальше я не ходил, — сказал он Кощею, нервно поглядывая на горы. — Существуют разные слухи о жителях горных долин, и все они печальны. Многие отправлялись туда, но никто не вернулся. Однажды Беовульф хотел проверить достоверность витающих в Каррессе слухов, но мы дошли только до этого места. Командир чего-то испугался и повернул всех назад. Я понял: ведь вам необязательно пересекать хребет? Может, вы совершите колдовство прямо здесь?