Р: Это подкрепляет ваше предыдущее замечание: “Вам не нужно даже слушать мой голос”. Легче индуцировать транс, когда пациенту не нужно ничего знать и ничего делать.
Импликация*
Я могу сказать вашему бессознательному разуму,
что вы превосходный гипнотический субъект,
и всегда, когда вам нужно или когда вы захотите,
ваш бессознательный_____ разум позволит вам использовать это.
Э: Фраза “Я могу сказать вашему бессознательному” предполагает, что мне нет надобности убеждать ваше сознание.
Р: Иными словами, каждая фраза что-то подразумевает, и важные сообщения кроются именно в этих импликациях.
Э: Да!
Импликация и время
И может понадобиться время ______ столько, сколько нужно,
чтобы вам войти в транс, помочь вам понять что-то осмысленное.
Э: Можете потратить столько времени, сколько вам нужно, но все же вы это сделаете.
Р: Это очень важная импликация. И они не знают, сколько времени, поэтому поневоле зависят от вас.
Раппорт
Я могу говорить с вами или с кем-то другим,
но вам нужно слушать, только если я говорю с вами.
Я могу направить свой голос мимо,
и вы будете знать, что я говорю не с вами,
поэтому вам не нужно будет обращать на это никакого внимания.
Э: Здесь я создаю массу свободы для себя в будущей работе.
Р: Вы также даете внушение для установления такого раппорта, чтобы она обращала внимание только на то, что вы будете говорить, обращаясь к ней.
Признаки транса
Д-р. Росси, я думаю, вы замечаете много интересного в поведении.
Изменение рефлекторного моргания.
Изменение в лицевых мускулах, полная неподвижность.
Р: Замедление рефлекторного моргания перед тем, как глаза окончательно закроются, и расслабление лицевых мускулов, так что лицо приобретает более спокойное или “разгладившееся” выражение — это типичные показатели транса.
Этический принцип
Р: Хотите сейчас продолжить и продемонстрировать еще и другие явления?
Э: Может, я и хочу, но я не обсудил этого с ней сознательно. Поэтому, если я собираюсь продолжать, я должен сначала разбудить ее и попросить разрешения. Бессознательное всегда защищает сознание.
Хотите сейчас проснуться?
Э: Я не могу просить разрешения сделать что-то, пока она находится в трансе. Просить разрешения — это из сферы нормального состояния сознания, и поэтому мы должны спрашивать ее, когда она бодрствует. Вам следует бережно охранять суверенность личности и не использовать состояние транса в своих интересах.
Р: Это было бы нарушением доверия и вызвало бы только так называемое сопротивление.
Ориентация тела
после пробуждения из транса
[С. открывает глаза и слегка потягивается]
Обратите внимание на реориентацию тела, когда она вернулась. Ну, хотите нам что-нибудь сказать?
Р: Эта реориентация тела после окончания транса — еще один признак, который терапевт может использовать, чтобы узнать, что пациент был в трансе. Потягивание, моргание, изменение позы тела, зевота, облизывание губ, приглаживание волос, прикосновение к различным частям тела и т.д. — все это показатели того, что пациент реориентируется из транса в состояние бодрствования.
Перцептивные изменения:
явление затуманивания поля зрения
С: Мне так понравилось, так было хорошо. Я смотрела на точку вон там, наверху, и она затуманилась.
Р: Понятно, изменение перцепции.
Р: Это сообщение о появлении дымки перед глазами— другой достаточно обычный показатель наступления транса. Кто-то скажет, что все смазалось, что они видят все как сквозь туман, что изменился цвет фона или размер и форма предметов и т.д.
Расслабление и погружение в себя
С: Я пыталась слушать вначале, но потом ушла в себя. Мне было скучно слушать вас, доктор Эриксон, и просто захотелось расслабиться.
[После того как магнитофон был выключен и сеанс формально закончился, С. вспомнила о том, что на ранних стадиях наведения транса у нее было ощущение, что она “плывет”.]
Р: Ее расслабление и погружение в себя до такой степени, что она не делала больше попыток слушать Вас, — вернейший показатель транса. Она также следовала Вашему предыдущему внушению о том, что может не слушать Ваш голос сознательно, потому что ее бессознательное подхватит то, о чем Вы говорите. Она явно откликалась на бессознательном уровне, потому что прекратила погружение в себя, когда Вы велели ей пробудиться.
Наблюдение и базовый подход Эриксона
Наблюдение — это самый важный аспект начального обучения гипнотерапевта. Для Эриксона это обучение началось в юности и продолжалось всю жизнь. Наблюдение за инвариантами и соотношениями в человеческом поведении — это обязательное условие и основной навык творческого гипнотерапевта. Житейские рассказы и истории, которые Эриксон излагает на последующих страницах, показывают, что он внимательный наблюдатель регулярно повторяющихся структур в человеческом поведении. Эриксон любит шутку, и все его собственные остроты основаны на твердом знании того, как люди поступили бы в той или иной ситуации.
Будучи ребенком и шагая в школу по висконсинским снегам, он развлекался тем, что протаптывал извилистые тропинки на поле, вдали от расчищенных дорог, и затем наблюдал, как те, кто шли за ним, ступали точно по его следам. Люди не пытались двигаться по прямой дороге, которая, как они знали, находится перед ними; они явно находили, что проще ходить по кривой тропинке, которую проложил Эриксон, пока он не спрямлял ее кривые петли в следующих походах в школу.
Именно регулярно повторяющиеся варианты поведения имеют большое значение. Закономерности — это инструменты, которые он использует, чтобы формировать гипнотические явления и гипнотическое поведение. Он считает полезным знать, что при наличии определенных стимулов последует определенная реакция. Или, если он может вызвать какую-либо форму поведения, для него важно знать, что с ней тесно связана другая форма поведения, которая, скорее всего, возникнет следом за этой. Таким образом, он может использовать один стимул, чтобы вызвать определенную реакцию, а затем использовать эту реакцию, чтобы вызвать, по ассоциации, другую конкретную реакцию.
Ситуация субъективно переживается как гипнотическая, когда появляется ощущение, что эти реакции возникают без всякого сознательного намерения, из-за того, что пациенты не осознают наличия внутри себя этих предсказуемых ассоциаций. Пациенты не знают обо всех возможностях в рамках собственного поведенческого репертуара. В результате, когда пациенты испытывают что-то, чего не могли предполагать (хотя терапевт может, поскольку ему известны поведенческие ассоциации пациентов), они понимают, что гипнотерапевт каким-то образом вызвал это. Гипнотерапевт действительно создал поведенческую ситуацию, которая естественным образом вызывает у пациента определенную реакцию. Но гипнотерапевт “создал” ситуацию только потому, что он знает, как использовать существовавшие до этого структуры в поведенческой матрице пациента.