Почему Андреев начал играть в творца? Возможно, истоки его болезни прятались в семье. Есть такое понятие как «гедоническая беговая дорожка» (Сноска: термин американских психологов Бирмана и Кэмпбелла). Когда мерилом жизни кто-то делает успех, то впадает в зависимость от него, сродни алкогольной. Допустим, мать Андреева была властной женщиной и постоянно требовала от сына прыгать выше головы. Когда мальчик вырос, то обнаружил, что устал от этих прыжков, но остановиться уже не мог – привычка была сильна, и срывы неизбежны. Он постоянно чувствовал себя недооценённым и, чтобы избежать ломки, переключился на другой стимул, который будоражил кровь сильнее, чем личные победы: стал делать ставки на чужой успех. И не важно, играл ли он сам с собой или с другими, эти игры равно вредят всем участникам. Новая страсть давала всплески радости и временного удовлетворения, подпитывала азарт, но одновременно разрушала душевное здоровье.
Впрочем, все эти построения занимали Ромашова потом, когда нашлись для них время и силы. Сейчас же он ломился сквозь снежную целину, царапая руки и лицо ветками. Ему не хватало воздуха, который стал душным, отравленным страхом и злостью, и Женя дышал тяжело, как загнанный зверь. Наконец он увидел мрачный силуэт церкви, и прибавил ходу, хотя недавно казалось, что сил совсем не осталось.
Валентин заметил его с колокольни и замахал, привлекая внимание. Как же Женя обрадовался! Это экономило время, такое эфемерное и быстротечное. Прокричав наверх спасительный код, Ромашов несколько минут стоял, давясь воздухом и ожидая развязки. Мелькнуло паническое: «Пароль неверный?» Алхимик ведь вполне мог обмануть.
- Не подходит! – заорал сверху Караваев, и сердце Ромашова ухнуло в пятки. – Таймер ускорился!
- Черт, черт, черт! – Евгений запрокинул голову к черному небу.
И вдруг его осенило. Это было так, словно лучик света прорезал беспроглядное отчаяние и кольнул в мозг. Или кто-то сторонний вложил в голову очевидное решение.
– Валя, седая прядь! Когда был тот пожар, число помнишь?
- Когда я спас ребенка, но потерял друзей? – после небольшой заминки крикнул сверху Караваев.
- Когда родился Финист!
На сей раз пауза затянулась. Женя ждал, и каждая секунда тяжёлым камнем падала ему на плечи, пригибая к холодной земле.
- Есть!!! Сработало! Жень, сработало!!!
Ромашов сделал судорожный вдох. «Как эта сволочь узнала про нас все? – подумал он. - Абсолютно все!»
Кто-то сигналил с шоссе. Ромашов встрепенулся, но тотчас перевел дух: это прибыли ребята, посланные тверскими бизнесменами. Телефон у Евгения отобрали, поэтому он не мог позвонить и дать отмашку, но те каким-то образом догадались, что у него проблемы со связью. Или им просто наскучило ждать.
- Жень, кто сигналит, в курсе?
- Свои!
Захотелось прислониться, припасть спиной к щербатым кирпичам, потому как стоять стало невмоготу. Это был еще не конец, но как же долго тянулся проклятый день!
Сделав несколько шагов к высоким вратам церквушки, Евгений заметил табурет, на котором стояла переносная аккумуляторная лампа. Лампа слабо светилась, но он увидел ее только сейчас. А еще возле нее в погнутой алюминиевой миске лежал одинокий ключ. Наверняка от того новенького навесного замка, что запирал неприметную дверцу в воротах.
- Жень, ты где? – крикнул Валентин, потерявший Ромашова из вида.
- Здесь я, здесь, - откликнулся он, хватая лампу и ключ.
- Не уходи далеко. Будешь принимать народ. Мы спустим их тебе по одному на веревке. Если подойдут еще люди, спроси, нет ли у них каната или, может, брезент найдут - так быстрее будет.
- Таня где? – спросил Евгений, уверенный, впрочем, что о его племяннице Валя позаботился в первую очередь.
- С ней все в порядке, я скажу, чтобы ее спустили в числе первых. В церкви есть другие женщины, дети и старики. Всего человек тридцать или чуть больше.
- Почему бы не открыть двери? Тут оставили ключ от замка.
- Не трогай! Дверь тоже заминирована!
Женя сжал ключ в кулаке. Он не успел его вставить в скважину и теперь боялся даже просто прикоснуться пальцем к висячему замку. Его прошиб пот.
- Там тоже таймер?!
- И таймер, и без таймера, взрывчатки они напихали до фига! На звоннице мы откантовали бочки подальше от люка, теперь можно эвакуировать заложников. Жень, я иду внутрь ко второму устройству!
- Валя, две бомбы – две даты рождения! – спохватился Ромашов. - Но лучше не трогай! Просто убирайтесь оттуда!
- Не волнуйся, я просто проверю таймер. Мне тут Денис подсказывает, что устройства бывают синхронизированными, и отсчет второго также мог ускориться.