— Схожу куплю еды на углу, ничего не случится, — сказал Беньямин и пошел одеваться.
Симоне и Эрик улыбнулись друг другу, услышав, как закрылась входная дверь и быстрые шаги застучали вниз по лестнице.
Эрик достал из буфета три стакана, поставил их, взял руку Симоне и прижал к своей щеке.
— Пойдем в спальню? — спросила она.
У него был смущенно-счастливый вид, когда зазвонил телефон.
— Не бери трубку, — попросил он.
— Это может быть Беньямин, — ответила Симоне и поднесла трубку к уху. — Симоне.
Никто не ответил, только что-то мелко пощелкивало, как будто расстегивали молнию.
— Алло?
Она поставила телефон назад на подставку.
— Никого? — спросил Эрик.
Симоне показалось, что он разволновался. Подошел к окну, выглянул на улицу. У Симоне в ушах снова зазвучал голос той женщины, которая ответила, когда она набрала номер, и которая звонила Эрику утром. «Эрик, перестань», — сказала она смеясь. Перестань — что? Шарить у нее под одеждой, сосать ее грудь, задирать юбку.
— Позвони Беньямину, — сказал Эрик напряженно.
— Зачем…
Симоне взяла телефон, и он тут же зазвонил.
— Алло?
Никто не ответил. Симоне нажала «отбой» и набрала номер Беньямина.
— Занято.
— Я его не вижу, — сказал Эрик.
— Пойти за ним?
— Пожалуй.
— Он на меня разозлится, — улыбнулась Симоне.
— Тогда я пойду, — решил Эрик и вышел в прихожую.
Он снял куртку с вешалки. Тут дверь открылась, и вошел Беньямин. Эрик повесил куртку на место и взял у сына пышущий жаром пакет с картонными коробками.
Они сидели перед телевизором, смотрели кино и ели прямо из коробочек. Беньямина смешили реплики героев. Симоне и Эрик довольно улыбались друг другу как когда-то, когда их сын был маленьким и хохотал над детскими передачами. Эрик положил руку на колено Симоне; она накрыла его руку своей и сжала пальцы.
Актер Брюс Уиллис лежал на спине, вытирая кровь с губ. Снова зазвонил телефон. Эрик отставил еду и поднялся с дивана. Вышел в прихожую и как можно спокойнее сказал в трубку:
— Эрик Мария Барк.
Никто не ответил, только что-то пощелкивало.
— Ну хватит, — рассердился он.
— Эрик?
Это был голос Даниэллы.
— Эрик, это ты? — спросила она.
— Мы ужинаем.
Он услышал, как часто она дышит.
— Что он хотел? — спросила она.
— Да кто?
— Юсеф.
— Юсеф Эк?
— Он ничего не сказал? — повторила Даниэлла.
— Когда?
— Сейчас… по телефону.
Эрик бросил взгляд на дверь гостиной. Симоне и Беньямин смотрят кино. Он подумал о семье из Тумбы. Маленькая девочка, мама и папа. Дикая ярость нападавшего.
— Почему ты думаешь, что он звонил мне? — спросил Эрик.
Даниэлла кашлянула.
— Он, наверное, уговорил медсестру дать ему телефон. Я спрашивала телефонистку, она соединяла его с тобой.
— Ты уверена?
— Юсеф кричал, когда я вошла, он выдернул катетер, я дала ему алпразолам, но прежде чем уснуть, он много чего наговорил.
— Что? Что он сказал?
Эрик услышал, как Даниэлла сглотнула. Ее голос прозвучал устало:
— Сказал, что ты трахнул ему мозги. Чтобы ты забыл про его сестру, если не хочешь быть покойником. Несколько раз повторил: можешь считать, что ты покойник.
Глава 12
Вечер вторника, восьмое декабря
Через три часа Йона отвез Эвелин в следственный изолятор тюрьмы Крунуберг. Девушку поместили в маленькую камеру с холодными стенами и горизонтальными решетками на запотевших окнах. Из нержавеющей раковины в углу пованивало рвотой. Когда Йона уходил из камеры, Эвелин стояла у привинченной к стене койки с зеленым матрасом и удивленно смотрела на него.
После задержания у прокурора есть всего двенадцать часов, чтобы принять решение: оставить задержанную в камере или отпустить. Если принять решение о задержании, это даст отсрочку до двенадцати часов третьего дня, а потом надо будет передать постановление об аресте в суд и требовать ареста задержанной. Иначе задержанную придется освободить. Заключить девушку под стражу можно было либо с формулировкой «по подозрению на веских основаниях»[8], либо как «обоснованно подозреваемую». Последнее означало еще более высокую степень подозрения.
Сейчас комиссар шел назад по белому блестящему линолеуму тюремного коридора мимо буро-зеленых дверей камер. Отражение комиссара мелькало в металлических пластинах возле ручек и замков. У каждой двери на полу стояли белые термосы. Красные знаки на шкафчиках с огнетушителями. Тележка с белым тюком белья и зеленым мусорным пакетом стояла возле стола дежурного.