Бо действовал исключительно инстинктивно… гиппогриф управлял его движениями, и ему не приходилось даже на мгновение задумываться о том, что делает. Конечно, он поймал бы ее, кем бы она ни была. Но стремление гиппогрифа защитить свою пару любой ценой — даже от относительно незначительного падения в ледяное озеро — полностью завладело его разумом.
Теперь, когда его человеческое сознание снова взяло верх, Бо, сглотнув, осознал, что он натворил.
Ощущение тела Энни, прижатой к нему, послало сквозь него разряд чистого электричества. Жар пронесся по нему, словно огненные струи по венам, заставляя каждую клеточку его тела гореть желанием…
Не в силах пошевелиться, Бо уставился на лицо Энни, отмечая ее раскрасневшиеся щеки, растрепанные светлые волосы, которые каскадом ниспадали из-под зимней шапки и обрамляли лицо, ее полные, слегка приоткрытые губы и широко раскрытые глаза, когда она смотрела на него снизу вверх.
И хотя Бо был поражен красотой Энни с самого первого момента, как увидел ее в пекарне, ее глазами, полными решительного огня, когда она смотрела на мужчину, который нависал над ней, она никогда не выглядела такой сияющей, как сейчас.
«Поцелуй ее. Поцелуй ее и покажи, что она для нас значит. Покажи, что она наша пара».
Бо мог поклясться, что Энни подумала о… ну, может быть, не совсем о том же, но очень близком к этому. По крайней мере, об этом ему сказал румянец на ее щеках и то, как ее взгляд метнулся к его губам.
Инстинкт снова овладел им. Бо мог долго выдержать близость к своей паре, прежде чем поддался тому, что, как он знал, было правдой.
«Она моя. А я ее. Мы оба знаем это…»
По крайней мере, до тех пор, пока Энни не моргнула и, казалось, не пришла в себя, выпрямившись и отодвинувшись от него.
— Я… я… ну, я не уверена, что из меня когда-нибудь получится хорошая фигуристка, — сказала она, выпаливая слова в спешке. — Думаю…… ну, я думаю, что сейчас мне стоит ненадолго присесть. Может быть, я проголодалась? Я сегодня почти ничего не ела, с самого перерыва. Вон там есть киоск. Может быть, я посмотрю, что у них есть?
Бо моргнул, когда Энни выпалила эти слова так, словно они были одним большим предложением, едва переводя дыхание. Часть его сознания все еще была сосредоточена на том моменте, когда он просто наклонился, чтобы поцеловать ее… он все еще переваривал тот факт, что в последний момент она отстранилась.
«Мы еще не показали ей себя, — сказал гиппогриф, поднимая когти в воздух. — Когда мы проявим себя, тогда она поймет. Тогда примет нас и нашу связь».
Бо подумал, что, возможно, гиппогриф был прав, и мысленно согласился с этим. Ему все еще нужно было приложить больше усилий, чтобы завоевать сердце Энни. В конце концов, он просил у нее три дня… и это был только первый. У него еще было время.
— Конечно, — сказал он. — Может посмотрим, какая там есть еда, вместе?
Энни прикусила губу, кивнула, прежде чем тихо сказать:
— С удовольствием.
Глава 7
«Что, черт возьми, — в ярости подумала Энни, — со мной не так?»
Она лихорадочно завязывала шнурки на ботинках, опустив голову в надежде, что Бо не сможет увидеть ее лица.
«Нет, серьезно. Что за черт?»
Она поправила шляпку, пытаясь выиграть время, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце и изменить выражение лица, прежде чем встать.
«Он собирался поцеловать меня. Я знаю это. И я хотела этого… Боже, я хотела этого. Я никогда в жизни не хотел ничего сильнее. Так почему… почему…»
Почему она вдруг так повела себя?
Она не понимала.
Энни уставилась на руки, обтянутые толстыми черными перчатками.
Может быть, ее напугало то, как сильно она этого хотела. Она думала, что ее все устраивает… они с Бо проведут вместе три веселых дня, будут делать то, что естественно для людей, которые находят друг друга привлекательными, а потом оба продолжат веселиться, не оставив ничего, кроме приятных воспоминаний о Рождестве.
Она говорила себе, что именно этого и хотела.
«Этого я и хочу! — сказала она себе твердо, когда, наконец, заставила себя встать. — Нет смысла привязываться к людям — в конце концов, они всегда тебя подведут. Будет проще, если ты вообще не позволишь себе беспокоиться».
Энни нахмурилась. Это был очень циничный взгляд на мир, подумала она, но…
…Но готова ли она отказаться от этого, когда не была уверена, что сможет справиться с болью от того, что отдала кому-то свое сердце только для того, чтобы он в конечном итоге ее бросил?