— Это твой дом, — сказал Бо с мягкой улыбкой. — Если здесь ты живешь, мне он не обязан приходится по вкусу.
Энни любила свою небольшую квартирку. Она была небольшой, но соседей немного и все тихие.
Но самое главное — это ее личное пространство. До того, как она приехала сюда, у нее никогда не было своего собственного пространства, подумала она, отпирая дверь и пытаясь украдкой заглянуть внутрь, чтобы убедиться, что здесь достаточно чисто, прежде чем Бо переступит порог.
Правда, у нее почти не было вещей, и обстановку украшали лишь пара комнатных растений и несколько дешевых гирлянд, которые она развесила вдоль оконной рамы.
Но все это принадлежало ей.
«Ладно, — решила она, осмотревшись. — Никаких трусов на полу. Никакого белья на диване. Никакой горы посуды в раковине. Все хорошо!»
— Итак, — сказал Бо, когда она наклонилась, чтобы снять ботинки. — Куда ты хочешь это поставить?
— Это? — спросила Энни, поднимая глаза, и увидела, что Бо держит в руках не только пакет с их супом, коробками печенья и пирогами, которые он купил, но и рождественскую елку, которую срубил для нее. Дерево было достаточно мало, что Бо смог нести его одной рукой, и Энни пришлось признать, что за всеми остальными событиями она совершенно забыла о существовании елки.
— Э… позволь я заберу у тебя…
— Было бы неплохо, если бы ты взяла суп, но елку не нужно, — сказал Бо, передавая Энни пакет с супом и выпечкой, а затем наклонился, чтобы одной рукой развязать шнурки на ботинках.
Энни не могла оторвать от него взгляда. Да, он симпатичный, сильный, и, по-видимому, у него потрясающие пальцы…
Она отвернулась прежде, чем успела додумать мысль, и направилась к кухонному столу, чтобы поставить пакеты и убрать пирог в холодильник.
«Соберись с мыслями! — приказала она себе, делая глубокий вдох. — Ты пригласила его сюда, чтобы он ответил на некоторые вопросы, а не для того, чтобы…»
«Наброситься на него?» — подсказал злой голосок в глубине сознания, и Энни тяжело сглотнула.
«Да, именно, не для того чтобы на него наброситься», — ответила она, прежде чем повернуться и увидеть, как Бо выходит из прихожей и направляется в ее гостиную.
Энни была уверена, что сможет привыкнуть к этому зрелищу.
— Э-э, может, пока поставим елку в ведро у двери? — выпалила она. — Э-э, могу я предложить тебе чашку чая? Или мне просто начать разогревать суп? Ты голоден? Извините, у меня нет свободного столика, обычно я ем на диване…
— Все хорошо, Энни, — сказал Бо низким голосом. Она видела, как он оглядывается по сторонам, и задавалась вопросом, увидит ли в его глазах осуждение по поводу крошечных размеров своего жилища или того, как скудно оно обставлено. Но он просто казался заинтересованным. Любопытным.
Энни сделала еще один глубокий вдох, пытаясь успокоиться, прежде чем ляпнуть что-нибудь еще.
«И действительно, возможно, нам стоит сначала прояснить все вопросы».
— Я не совсем уверена, с чего стоит начать, — сказала она через мгновение. — О чем люди, э, обычно спрашивают у тебя, когда обнаруживают, что ты… что ты…
— Оборотень, — сказал Бо. — Так называют таких как я. И, честно говоря, ты первая, кому мне приходится это объяснять, Энни. Либо я разговариваю с другим оборотнем, либо с человеком, который уже знает о нас, либо с человеком, которому не обязательно знать. Так что для меня это тоже в новинку.
— О. Понятно. — Энни опустила взгляд на свои руки, которые она сжимала перед собой, заставляя себя расслабиться.
— Но, если ты хочешь спросить о чем-то, просто спрашивай, — сказал Бо. — Я сказал, что отвечу… ты не можешь спросить ничего такого, что я счел бы неуместным или грубым. В конце концов, ты имеешь право знать.
«Что он имеет в виду?» — задумала Энни.
— Ладно. Тогда почему бы нам не присесть? — сказала она, прежде чем вспомнила, что единственное место, где она могла присесть, — это на ее старом диване. У нее не часто бывали гости.
«Что же, уже поздно, я все сказала», — подумала она, когда села на край дивана. Бо был таким большим, что почти целиком поместился на нем, но все равно, каким-то образом, ей казалось, что места для нее более чем достаточно.
— Ты родился… оборотнем? — спросила она. Было неловко спрашивать, но Бо заверил, что не сочтет вопросы грубыми.
Бо кивнул.
— Да. Это семейное… так всегда бывает. Все в моей семье такие же, как я: мои родители, мои бабушки и дедушки, мои сестры, мои племянницы и племянники. Мы всегда были такими, сколько себя помним.