— Загрязнение окружающей среды!
Кричат, должно быть, недавно переехавшие сюда супруги, о которых соседка говорит, что они превращают ночь в день. Как бы то ни было, отец чувствует себя задетым. Он бросается на сиденье и выключает двигатель. Окно захлопывается.
Пользуясь случаем, я проскакиваю на узкую тропинку между разросшимися декоративными кустами. Когда я начинаю крутить педали, я почти не чувствую их сопротивления. Где-то за седьмым жилым кварталом стоит утреннее солнце. Мы сумеем им насладиться.
Сперва подъезжаю к магазину, беру три большие бутылки пепси и становлюсь в очередь к кассе. Удивительно, чего только не покупают люди. Молоко, булочки, маргарин. Этим же не прокормится ни один разумный человек. Я беру из корзины перед кассой две пачки жевательной резинки.
В это время кто-то дергает меня за рукав. Дикси.
— Ты уезжаешь?
— Да.
— Куда?
— Ты не знаешь. Сорбская деревня. Вуссина.
— Это далеко?
— Тридцать семь километров.
— Если ты подождешь, пока я накормлю братишку, то я поеду с тобой.
В ее корзине несколько банок с детским питанием. От одного вида этой коричневой кашеобразной массы мне становится дурно.
— Нет, послушай, — быстро говорю я, — из этого ничего не выйдет. Тут дело срочное.
— Ах, вот как, — говорит Дикси. Это звучит как «жаль!».
Мне трудно лгать, но так же трудно сказать правду.
В семье Дикси пятеро детей, она самая старшая. Мой отец говорит: «Не пройдет и четырех лет, как она будет покупать детское питание для своих». Он не особенно хорошо отзывается об этой семье. Отец Дикси получил от государства кредит. Днем и ночью он вкалывал на строительстве дома, как юркая рыжеволосая обезьяна. Он хотел все сделать один. Даже сам внес изменения в проект дома. В конце концов все деньги были израсходованы, а дом готов только наполовину. Тем не менее они вселились. Отец Дикси сменил место работы. Теперь он часто работает в ночную смену на ТЭЦ — из-за денег. Мой отец называет его «буржуем». Мой отец работает в отделе по надзору за строительством и в свое время высказался за кредит. Теперь он отворачивается, когда мы проходим мимо «новостройки». В довершение судьба еще раз свела их. Оба, не сговариваясь, вызвались клеить обои в нашем классе. Мой отец потому, что надеялся удостоиться упоминания в каком-нибудь отчете. Отец Дикси рассчитывал на сверхурочную оплату. Он сразу взобрался на стремянку. Хотел, чтобы все было сделано быстро и основательно, но уронил намазанные клеем куски обоев, прежде чем мой отец, который разглаживал обои, успел выпрямиться. Дикси, конечно, захихикала. Я быстро вышел с ней в коридор. Но отец сохранял спокойствие. Он вытер клей и сказал стройнадзорным голосом: «Так нельзя, товарищ. Больше дисциплины!» Отец Дикси сразу был готов помириться. Он протянул моему отцу бутылку пива, но она была отвергнута.
Во всяком случае, мы продолжали работу. Дикси отвела со лба соломенную прядь волос, она так и светилась от усердия, и взяла у меня ведро воды, которое я налил в туалете. При этом она коснулась пальцев и шепнула мне:
— Здорово, а? Как будто мы муж и жена.
Тогда я с большей охотой стал помогать своему отцу.
Она часто смахивает волосы со лба. Так и теперь, когда стоит рядом со мной в очереди.
— Вперед не лезьте! — говорит женщина позади меня. Она отталкивает Дикси и наступает мне на пятки.
— Кто тут лезет? — шиплю я.
Некрасивые девушки и своенравные женщины приводят меня в ярость, но тут подходит моя очередь платить.
— Подожди! — кричит Дикси, когда я собираюсь отъехать.
Нет, я не буду ждать. Я же что-то наконец делаю. Что-то нужное. И никто меня не удержит.
— Тогда я пойду смотреть мопед вместе с Лутцем, — кричит Дикси.
— Давай! — кричу я в ответ.
Затем мир предстает во всей красе. Голубое небо, пышная белая пена цветущих деревьев, сумасшедше щебечущие, захлебывающиеся, заливающиеся птицы. В быстром темпе я проезжаю мимо дома, где живет Дикси. Рывком перевожу велосипед на дорогу, ведущую за город, и моментально попадаю в ад: чад выхлопных газов, вонь сгоревшей резины, агрессивный вой моторов. После каждого обгона меня оттесняют вправо. Моей руки касаются бледно-желтые листья, которые уже, собственно, должны были бы быть по-майски зелеными. Те, кто сегодня в пути, забывают о весне, пока не найдут место для стоянки. Тогда они соблаговолят обратить внимание на природу, не отходя, впрочем, слишком далеко: необходимо присматривать за лакированным чадом.
При первом же удобном случае я съезжаю с дороги на узкую кочковатую тропинку и попадаю в сосновый лес. Через десять минут я останавливаюсь. Кукует кукушка. Кричит сойка. Стучит дятел. И тишина…