Но Сталин не мог бы пустить их в бой, если бы… Связь между информацией Зорге и датой начала русского наступления, которое началось в тот момент, когда японские авианосцы выходили на позиции для нанесения удара по базе США в Перл-Харборе, доказывает, что Сталин владел даже такой сверхсекретной информацией, как день начала войны Японии с Америкой. И как только советские самолеты-разведчики подтвердили факт развертывания японского флота, Сталин - не веривший никому Сталин - убедился в том, что сведения доктора Зорге верны. Теперь он мог спокойно бросить в атаку под Москвой сибирские дивизии.
В начале декабря 1941 г. советское Верховное Главнокомандование сосредоточило для удара по группе армий "Центр" в общем и целом 17 1/2 армий. Три из них - 1, 10 и 20-я армии - состояли из вновь созданных сибирских и азиатских дивизий. Численность прочих армий, согласно заслуживающему доверия советскому военному историку Самсонову, была "увеличена в три-четыре раза за счет пополнений". Русские военные писатели, которые любят занижать данные о количестве своих войск и неизменно завышают численность немецких, определяют соотношение между советскими и немецкими силами как 1,5: 1 в пользу Красной Армии. И превосходство советских войск росло с каждой неделей.
На протяжении всего декабря немецкая групп армий "Центр" не получила ни одной свежей дивизии. Со своей стороны, за тот же период русские перебросили на противостоявший ей Западный фронт тридцать три дивизии и тридцать девять бригад. Цифры говорят сами за себя. Германия не располагала адекватными ресурсами. Она вела войну, для которой не было ни сил, ни средств.
Какие задачи ставило себе советское Верховное Главнокомандование, начиная контрнаступление? Легко ответить на этот вопрос, даже не обращаясь к советским источникам. Выводы диктовала сама ситуация. Первым делом надлежало разгромить два мощных немецких танковых клина, угрожавших Москве с севера и с юга.
Планировало ли - как теперь утверждают многие советские военные писатели - красное Верховное Главнокомандование изначально после достижения первой цели окружение всей немецкой группы армий "Центр" или нет - теперь лишь повод для построения теорий. Но если такие задачи ставились с самого начала, то план был построен неудачно. Сейчас мы увидим почему.
Советское контрнаступление началось севернее Москвы с битвы за Клинский выступ. Эта дуга, образованная 3-й танковой группой, представляла собой наиболее серьезную угрозу для красной столицы.
В самом центре сражения оказались немецкие 41 и 56-й танковые корпуса с их 36 и 14-й моторизованными пехотными дивизиями, 6 и 7-й танковыми дивизиями, а также - начиная с 7 декабря - 1-й танковой дивизией. Генерал Шааль, в прошлом командир закаленной огнем 10-й танковой дивизии, теперь командовал 56-м танковым корпусом. Существует его доклад, который вместе с боевыми донесениями различных дивизий позволяет увидеть впечатляющую и крайне интересную с исторической точки зрения картину тех драматических событий. На примере сражения на Клинском выступе видно, как зачастую висела на волоске судьба северного фланга группы армий "Центр" в начале декабря 1941 г. Материалы показывают также, в каких труднейших условиях, какими малыми силами и с каким героизмом встречали солдаты и офицеры смерть.
Серым ранним утром 5 декабря, когда начавшаяся артподготовка русских вынудила боевые охранения 87-го пехотного полка у реки Яхрома искать укрытия, советские полки уже атаковали передовые позиции 36-й и граничащей с ней 14-й моторизованной пехотной дивизии между Рогачевo и южной оконечностью Волжского водохранилища. Советский лыжный батальон прорвался на участке 36-й моторизованной дивизии и повернул в западном направлении. Русские перенимали тактику германского блицкрига.
В полдень 7 декабря - т.е. сорок восемь часов спустя - советские войска появились перед штаб-квартирой корпуса генерала Шааля в Большом Щапове, в семи километрах к северо-востоку от Клина. Офицеры штаба, связные и писари схватились за оружие. Три бронемашины, несколько 20-мм самоходных зениток и две противотанковые пушки из группы сопровождения корпуса стреляли безостановочно. Генерал сам залег за грузовиком и вел прицельный огонь из карабина. Начальник оперативного отдела ввел в действие боевой зенитный расчет и запер северный вход в село двумя пулеметными отделениями. Вечером с прорванного фронта прибыла потрепанная рота 14-й моторизованной пехотной дивизии и немедленно заняла позиции для сдерживания русских. Вскоре после этого в районе боя появился командир 1-го стрелкового полка полковник Вестхофен с группой бойцов, за которыми после полуночи последовали главные силы 2-го батальона 1-го стрелкового полка из Белого Раста.
На следующее утро, в 08.30, русские бросили в бой танки. Так что же, настал последний час штаба корпуса? Первый советский танк ворвался на немецкие позиции на северном участке со стороны Сельчина. Два полка пехоты при мощной артиллерийской поддержке, двигаясь в юго-западном направлении, обошли Щапово. И в тот момент шум боя раздался с левого фланга: полковник Вестхофен атаковал противника частями 1-й танковой дивизии. Возглавляемый лейтенантом Орлоффом танковый авангард 25-го танкового полка 7-й танковой дивизии также поспел в срок и ударил во фланг противнику. Русские оказались застигнутыми врасплох. Их пехотинцы отступили, неся большие потери. Командный пункт корпуса перенесли в Клин.
Там к генералу Шаалю стали поступать все более и более удручающие новости. Врагу удалось осуществить глубокий прорыв в месте стыка между 36 и 14-й моторизованными дивизиями. Крупные соединения противника устремились в брешь, обходя Клин с севера, они блокировали путь снабжения корпуса и повернули к Клину через Ямугу. Для 3-й танковой группы осталась только одна дорога, и та находилась под значительной угрозой. Если бы врагу удалось перекрыть ее, вся танковая группа оказалась бы на пороге катастрофы. Личному составу пришлось бы пытаться прорваться пешими, бросив всю технику и тяжелое вооружение. Около полудня 8 декабря ситуация обострилась. Советские части взяли Спас-Заулок, а затем Ямугу, расположенную всего в восьми километрах к северу от Клина.
Тюрингская 1-я и венская 2-я танковые дивизии - два из трех соединений, с которых начинались танковые войска Германии (третья, берлинская 3-я танковая дивизия, действовала на участке Гудериана) оставались последней надеждой Шааля. Они должны были спасти положение и не допустить захвата противником жизненно важного пути отступления к новым позициям 3-й танковой группы на Ламе. 1-ю танковую дивизию, большая часть которой утром 7 декабря обороняла поворот дороги Рогачевo-Москва около Никольского, генерал Рейнгардт направил к Клину.
Возрастала опасность того, что эта транспортная развязка, столь жизненно важная для отхода моторизованных соединений, будет потеряна даже прежде, чем дивизия выйдет к ней, но 8 декабря положение спасла атака наскоро собранных сил особого назначения под началом полковника Коппа. Танковый 37-й инженерный батальон захватил и удерживал Майданово на северной окраине города. Таким образом, худшего на тот момент удалось избежать. Была организована и постоянно усиливалась оборона северной оконечности Клина, с целью продержаться до подхода первых частей 1-й танковой дивизии. Отвечал за проведение операции генерал-майор Зири.
Задача перед ним стояла нелегкая, поскольку противник прекрасно знал, что происходит. Генерал Шааль пишет: "Ободренные отступлением немцев, возбужденные тем, что они обнаружили на путях немецкого отхода, и подгоняемые приказами советского Верховного Главнокомандования, русские сражались с большим упорством и ожесточением. Более того, в своем продвижении - некоторые шли на лыжах, но основная масса пешим ходом или на легком транспорте при поддержке T-34 - русские пользовались всеми преимуществами рельефа местности. На этой лесистой и сложной территории тяжелым и неповоротливым механизированным немецким колоннам приходилось почти повсеместно передвигаться по дорогам с твердым покрытием. Все чаще и чаще сражение распадалось на отдельные рукопашные схватки, когда обычно столь отлаженное и неизменно приносившее немцам успех взаимодействие между различными родами войск становилось более невозможным, так что русские, как правило, превосходили нас".