– Хорошо, поехали. – Ингрид встала.
Максим тоже поднялся. Вошел Алексей:
– Уходите?
– Да, довезу Ингрид до базара, а потом поеду к себе. Работы много.
– Ну-ну… – ухмыльнулся Алексей и добавил заговорщицким тоном: – Не подкачай, старик. Ни пуха ни пера.
– Пошел ты к черту, Леша! – огрызнулся Максим.
Народу на городском базаре было немного. Максим и Ингрид подошли к первому павильону. Но когда Ингрид стала выбирать себе летнюю майку и платок, их окружили молодые мужчины и подростки, которые бесцеремонно пялились на Ингрид.
– Что они на меня так смотрят? – возмущенно спросила девушка.
– Ты одета слишком вызывающе, – пояснил Максим.
– Мне что же, в хиджаб нарядиться?
– Это не обязательно. Просто твои голые коленки шокируют местных мужчин. В Иране тебя бы давно забросали камнями. Причем женщины.
– Ужас какой! – выдохнула Ингрид. – Поехали быстрей.
Когда Максим подвез Ингрид обратно к пресс-центру, она не торопилась выходить из машины.
– У тебя есть что-нибудь попить? – спросила девушка, вытирая пот с лица салфеткой.
– Здесь ничего нет.
– А где есть? Жара ужасная, а потом эти мужики, – Ингрид хохотнула, – я думала, они меня съедят глазами. – Она вдруг положила свою ногу на колено Максиму.
– Ингрид, ты не настолько пьяна, чтобы демонстрировать развязность легкомысленной девушки. – Максим осторожно снял с колена девичью ногу. – Если тебе нужна моя протекция в отношении брифинга, то можно обойтись и без двусмысленных намеков.
– Алексей разболтал?
– Не разболтал, а проинформировал.
– Ладно, так ты мне поможешь? – Ингрид придвинулась ближе, буквально прожигая его взглядом зеленых глаз.
– Стопроцентно не обещаю. Попробую.
– Мне надо попасть на этот брифинг.
– Я сказал: попробую.
– Спасибо.
– Пока не за что.
– Поцеловать-то тебя можно?
– Можно, только осторожно.
Девушка вдруг прижалась упругой грудью к плечу Максима, повернула его голову к себе и жадно поцеловала.
– Бай-бай, – выскочила из машины.
– Черт, – тихо выругался Максим, – Джеймс Бонд хренов! Хорошо, что сейчас нет парткомов.
Глава 5
В кабинете Каретникова кроме него сидели четыре человека: комбриг, его командир роты, высокий старший лейтенант с льняными волосами, Максим и начальник особого отдела бригады, массивный тридцатипятилетний майор с тяжелым взглядом.
Обсуждался дежурный вопрос – охранное сопровождение группы журналистов, едущих на брифинг в Хмеймим.
– Дорога, что называется, накатана, товарищ полковник, – объяснял комбриг Каретникову маршрут движения колонны, водя авторучкой по карте, – связь налажена, здесь и здесь находятся наши блокпосты…
– Каковы силы сопровождения? – спросил Максим.
– Два БТРа, полвзвода автоматчиков, старший колонны старший лейтенант Елисеев, – комбриг кивнул на командира роты, – он не раз здесь ездил.
– Вертолетное сопровождение предусмотрено?
– Н-нет, – комбриг помотал головой, затем растерянно покосился на Каретникова.
– Двух БТРов недостаточно, нужны еще два вертолета для сопровождения.
– Но у меня их завтра не будет.
– Завтра мне надо лететь в Дамаск, – сообщил Каретников.
– Товарищ полковник, без вертолетного сопровождения эта поездка очень рискованна.
– А ты что, подполковник, струсил? – Каретников скривился в презрительной усмешке.
– Послушайте, – Максим сжал челюсти, на его скулах заиграли желваки, – я могу рисковать своей жизнью, но не имею права рисковать жизнью других людей, тем более гражданских.
– У меня дела поважнее, чем у ваших журналюг, – набычился генштабист. – Старший колонны – старший лейтенант Елисеев, ответственный за мероприятие – подполковник Иконников. Все, вопрос решен. Свободны! – Каретников закрыл рабочую тетрадь, собираясь встать из-за стола.
– Еще один вопрос, товарищ полковник, – Максим остановил Каретникова взглядом, – наши журналисты просят включить в их группу на брифинг корреспондента «Дойче велле» Шультц Ингрид. Вот ее документы, аккредитация у нее есть. Я поддерживаю их ходатайство.
– А как она вообще здесь оказалась? – удивился Каретников.
– По обмену с нашим МИДом. Они допустили нашего журналиста на заседания Бундестага, так у них называется парламент, а мы в ответ дали им допуск на посещение наших частей в Сирии.
– Хм, – Каретников насупил брови, несколько секунд помолчал, потом повернулся к комбригу, – как ты считаешь, Марат Рафаилович?