— Господин, — нарушал тишину внезапно появившийся в каменной арке молодой боец. На его бледном лице беспокойство, а в голубых глазах страх перед князем. — Позвольте побеспокоить Вас, это срочно. Есть новости, о которых вы должны узнать!
— Говори, — с тяжелым вздохом Игорь прервал размышления, но даже и не подумал поворачивать головы, всё также смотря куда-то в сторону дальней стены. — Я слушаю тебя.
— Поступил сигнал тревоги. Обрывочный. Те кто его посылали, мертвы. Они… Их трупы выглядят ужасно. Вероятнее всего, постарался монстр которого мы раньше не встречали. Лекарям уже нечего было спасать, -едва удерживая голос от дрожи произнёс вестовой. — Офицеры поднимают личный состав. Хотят найти отродье, пока то не убило ещё кого-то.
— Монстр которого мы раньше не встречали… как верно подмечено, — без тени улыбки произнёс Травин, поднимаясь со своего места. — Тревогу отменить, монстр больше не побеспокоит нас. И отдай приказ приготовить комнату, ко мне с минуты на минуту должен прибыть гость. Хочу принять как должно. Не станем же мы уподобляться сантомийцам. Мы ведь не дикари.
— Как вам будет угодно, господин, — последовал короткий ответ от бойца, всё ещё пребывающего в полном смятении. Он отнюдь не понял, почему князь отдал такие приказы, но задавать вопросы или тем более спорить, он не собирался.
Юноша покинул зал старейшин сантомийцев также быстро, как и появился. Игорь же, спустившись с возвышения, обошёл небольшой походный стол и подошёл к окну, через которое виднелся центр города. Травин никогда не признался бы, но каждый раз видя свои новоприобретенные владения, он чувствовал, словно по его телу растекается сила, которая достается ему вместе с захваченными тёмными кратерами и теми землями, что их окружают. Сила и могущество дурманили его острый разум получше всякой наркотической дряни. А приятнее всего то, что в недавно приобретенном теле это ощущалось в разы сильнее. Прошел всего месяц с тех пор, как от старика Игоря Травина ничего не осталось. Зато на его место пришла новая оболочка. Молодая, сильная, крепкая. Всего пара махинаций и вот князь вновь отмечает свое «двадцатилетие». Для остальных же, как это обычно бывает, наследник занял место ушедшего князя.
Довольно сжав кулаки, Игорь отступил от окна и возвратился к столу, на котором в шкатулке лежала одна крайне удивительная вещица. Вещица, от которой исходила энергия уму непостижимых масштабов. Тёмная энергия, если быть точным. Пожалуй, появись эта «штучка» в центре столицы Российской Империи, и вся Москва оказалась бы обесточена. Легким движением ладони князь спрятал от чужих любопытных глаз то, что другие назвали бы артефактом. Тот, в свою очередь, словно бы просто растворился в воздухе. Всего миг, и в храме не осталось и следа тёмной энергии.
Гостя не пришлось ждать долго. Уже через пять минут они оказались на пороге храма старейшин. Их любезно встретили и пригласили к князю Травину.
— Вот мы наконец и встретились, великий и ужасный Атаназ-Ашиль, — произнёс Игорь спокойным тоном, как только шаги послышались за его спиной. Гости стояли у входа, а за ними маячил тот самый вестовой, который уже через пару мгновений скрылся за поворотом, чтобы не мешать неведомым гостям вести диалог с его господином. — Признаться честно, я твой поклонник. Мне безумно импонирует твой стиль. Одна только венецианская кровавая ночь чего стоит. Сожалею, что нам так и не довелось познакомиться раньше. Вроде бы и одним делом заняты, но всё как-то у нас не получалось пообщаться. Впрочем, об этом можно поговорить и позже. Лучше расскажи мне, кто это с тобой?
— Из тебя любезность так и сочится, прямо как яд с клыков аспида, — произнёс юноша в ответ на столь радушное приветствие. Сейчас в нём толком было и не узнать бессмертного. Даже Травину было не по себе, насколько хорошо он себя контролирует и как прекрасно маскируется. Словно бы самый простой ребёнок стоял перед ним. Причём ребёнок грубый, невоспитанный и хамоватый. — Не скажу что рад этой встрече, но она была необходима. Со мной мой внук, Астор Дюбуа. Он всего-лишь комтур.
Второй гость, сопровождающий бессмертного кратко и молча поклонился, после чего отступил назад, явно не претендуя на хоть какую-то роль в разговоре.
— Давно ждёшь меня на разговор? — меж тем, речь Атаназа изменилась. Из неё исчезла грубость, но добавилась непосредственность настоящего ребёнка.