— А ну стой, идиот! — Брайан поднял винтовку Милана вверх. — Если ты в него выстрелишь, то тут же умрёшь, Старосту не так просто убить, как кажется на первый взгляд. Даже ружье Каина ему башку не сможет снести, потому что у него, если ты еще не заметил...
— ...Сорцерское поле... — Продолжил за Брайана Каин, — и он тут не один...
— Ты что, чувствуешь Сорцери, Каин? — Удивился Брайан. — Чего мы о тебе еще не знаем?
— А что, среди охотников так редко встречаются сорцеры? — Каин удивился словам Брайана не меньше, чем тот удивился словам Каина.
— Сорцерам запрещен вход в Темный лес, мы же не просто так таскаем приспособление для создания купола. — Подойдя к Каину, Брайан тыкнул ему пальцев в плечо. — Темный лес пагубно влияет на сорцеров, даже на самых слабых. У тебя даже есть шанс превратиться вот в такого упыря!
— Я с Вами уже несколько дней. И что-то не заметил в себе какие-либо изменения...
— Постой-постой, в каком смысле он тут не один? — Перебил двоих охотников Самуэль продолжая смотреть на Старосту.
— В нескольких десятках метров ходят еще двое. — Ответил Каин.
— ...На сколько мощный у нас барьер, Брайан?
— Наш барьер сравним с барьером третьекурсницы из сорцерской академии, если бы та активно обучалась бы его поддерживать и развивала свой сорцерский потенциал.
— А можно, блять, попроще?! — Недовольно выкрикнул Милан.
— Третий уровень, если попроще.
Ответил Брайан, параллельно с этим доставая из-за спины двуручную секиру.
— Каин. Скажи нам пожалуйста, ты можешь усилить наш барьер своей сорцери? — Нервно поинтересовался Самуэль.
— К сожалению, я пришел к вам в гильдию не с имперской академии...
Всё это время Староста неподвижно стоял и наблюдал за членами отряда, и когда все замолкли, он двинулся вперед. Снег под его конечностями обращался в черное вонючее месиво, а когда же он подошел достаточно близко к барьеру, то в воздухе появились мелкие искры, словно сопротивляясь барьер охотников пытался оттолкнуть от себя это существо, но это было безнадежно, через несколько секунд в воздухе появились желтые трещины, которые разрастались вверх.
— Блять, ну всё, теперь нам точно пиздец! — Самуэль приготовился стрелять. — Как думаете, лучше начать шмалять когда барьер полностью треснет, или когда он еще активен?
— Что за идиотский вопрос? Конечно же когда он активен! — Воскликнул Милан.
— Ну знаете, я просто тут подумал, что не хотелось бы попереубивать друг друга своими же выстрелами. Ну типа, в курсе, что есть барьеры не пропускающие снаряды изнутри наружу?
— Он прав, если так и есть, то мы просто на просто попереубиваем друг друга. — Воскликнул Каин. Его ружье было уже полностью заряжено и готово стрелять.
Барьер к тому времени уже трещал по швам, и сквозь него начал проходить жуткий, леденящий кровь в жилах шепот, сравнимый только с шепотом самой смерти.
Барьер полностью треснул, Самуэль и Милан начали стрелять первыми, а Каин же только хотев нажать на спусковой крючок, был откинут в сторону вторым Старостой, что внезапно выскочил у него за спиной.
Каина откинуло в сторону, ударившись головой об дерево, он на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве, а придя в себя увидел такую картину: секира Брайна ударилась об сорцерское поле Старосты, остановившись в воздухе он не смог больше ее сдвинуть с места. Староста поднял Брайана в воздух и с помощью сорцери разорвал его на части; брызги крови запачкали лицо наблюдающему молодому охотнику.
Милан, что попытался поднять Каина, был проткнут насквозь рукой монстра. Зрелище, как человек за секунды гниет и превращается в бесформенное нечто навсегда останется у Каина в глазах.
Последний кто всё еще стоял на ногах был Самуэль, он с адскими выкраиваниями отвешивал пиздюли непрошенным гостям лишь одним прикладом винтовки. В его действиях скорее читалась неконтролируемая ярость и злость от потери брата. Но и его постигла та же учесть, что и брата, с отличием в том, что Самуэль был проткнут сразу несколькими руками.
Каин поднялся на ноги и перекатом увернувшись от стремительного выпада Старосты, он схватил ружье с земли и вжавшись в дерево приготовился выстрелить, при этом зажмурив глаза, чтобы не видеть, как ему в грудь стремительно летит еще один выпад.