Утро порадовало будильником, вялостью и головной болью. Принятый душ, и пара таблеток стимулятора не привели меня в порядок, но хотя бы дали иллюзию облегчения. Проснувшийся Оззи пробормотал приветствие, и поплелся в душ. Выйдя и осмотрев наши вещи, он пробурчал что-то неразборчивое, а потом заявил, что нам необходимо переодеться. Прикинув, что завтра–послезавтра мне отправляться на сборы, я подумал, что и одеться стоит соответствующе. Тем более что магазин снабжавший формой курсантов нашей учебки располагался буквально в паре кварталов от гостиницы.
Пока мы шли, я запросил приписной лист, в котором должна была стоять пометка о зачислении на курсы медиков. К моему удивлению Освальд сделал то же самое. На мой вопросительный взгляд он пожал плечами и пробурчал: "А что поделаешь". Не став выяснять подробности, я мысленно увеличил расходы на форму вдвое, а на еду втрое. Предприимчивое начальство таможенной службы не включало в стоимость курсантскую форму, но зато ставило ее одним из необходимых для обучения атрибутов. С едой тоже было хитро придумано. Четыре недели нам предлагалось столоваться вместе со срочниками, или заказывать нормальную еду в одном из ближних кафе. Последние две недели режим становился легче, и нам за умеренную плату даже разрешалось покидать территорию учебки с вечера пятницы по утро понедельника. В общем, администрация сделала все, что бы кадеты тратили и тратили деньги. Учили кстати вполне прилично, а свидетельства от нашей учебки принимали на нескольких планетах Федерации как равные собственным дипломам.
За час, пока невысокий, страдающий ожирением и одышкой капрал подбирал положенные нам три комплекта одежды, гигиенические принадлежности, обувь и нижнее белье, мы с Освальдом зашли в парикмахерскую. Две симпатичные девчушки, явно изнывающие от безделья, мило щебеча, привели наши волосы в соответствие нормам "Уложения о таможенной службе". Ещё со времён службы в ополчении я помнил эту "причёску номер три" с выбритыми под ноль висками и коротким ёршиком на макушке. Еще одно из требований к прохождению курсов.
Пока нас стригли, Оззи даже умудрился договориться о встрече сегодняшним вечером с одной из девушек. Я, маясь запоздалым раскаянием, сидел насупившись, и ждал, пока парикмахер закончит работу. Наконец, сборы были закончены, мы переоделись в коричневую форму без знаков различия, и я снова вызвал такси. Следующим пунктом назначения был ангар с дедовским наследством.
– Док, не хочу тебя поучать, но ты случаем не забыл включить входящие на своём комме? А то у меня уже три сообщения от твоего отца, и он уже сменил тон на угрожающий.
– Точно, – хлопнул я себя по лбу, и активировал комм, – спасибо Оззи, с этой суматохой совсем забыл. На комм моментально посыпались сообщения от моего семейства. Удалив лишние, я вызвал отца и сообщил, что мы отправляемся к ангару. Не став отвечать на вопросы отключился. Роланду и Бенедикту просто отправил сообщения.
Мы беспрепятственно добрались до офиса вчерашнего инспектора, и тот после короткого обмена приветствиями заверил, что все готово к открытию ангара, но он просит дождаться главу семьи, который тоже хочет присутствовать при открытии. Я, в общем, был не против, тем более что нам предложили кофе и лёгкие закуски из кафетерия. Минут через сорок присоединился Роули, и сделав вид что вчера ничего не случилось сначала прошёлся по поводу нашего с Оззи вида, а потом начал болтать о пустяках, и мы решив освободить кабинет переместились в кафетерий. Так прошло ещё минут двадцать и наконец, глава семьи уведомил инспектора что прибыл.
Подхватив баулы с вещами, мы вслед за Роули спустились вниз, где нас уже ожидал микроавтобус отца. Но выяснилось, что там место всего для одного человека, так как ушлый папочка взял с собой кучу техники и несколько операторов во главе с режиссёром. С отцом я разговаривать не хотел, и в итоге мне пришлось просить Роули что бы он подвёз нас с Оззи до ангара. Так и выехали: микроавтобус отца впереди, а в хвосте у него плелись мы. Наконец высадились у ангара и началась потеха. Операторы, прибывшие с отцом, развернули записывающую аппаратуру, дабы запечатлеть для семейного архива тот момент, когда отец ступит на борт моего корабля. Режиссёр попросил всех опять сесть в машины и сделать кольцо вокруг ангара, что бы он смог заснять прибытие. Техники, битый час сидевшие у ангара, было возмутились, но несколько банкнот перекочевавших из рук отца в карманы комбинезонов мигом уладили ситуацию. Нас с Оззи пересадили к отцу и мы, объехав линию ангаров снова остановились у ворот. Моментально к дверям автобуса подлетело два дрона с камерами и отец, зажав в зубах свою бутафорскую трубку, степенно шагнул на бетон, а за ним вышли мы с братом. В это время техники делали вид, что только–только закончили разгерметизацию ангара. Какой-то умник даже выпустил из шлангов немного азота, "подпустив парку". Дальше по замыслу режиссёра отец, в сопровождении двух дронов, должен был подойти к воротам и после короткого разговора с инспектором, техники должны их откатить. Нам, как почтительным сыновьям, досталась роль статистов. Мы должны были молчать и делать умные лица. Наконец все формальности были соблюдены, техники откатили створки, и отец не торопясь вошёл в ангар. Мы с Роули поравнялись с внезапно застывшим отцом и пока все пребывали в замешательстве, я набрал номер экстренной связи с полицией.