– В какой каюте? – я поморщился, вспомнив своё поведение на той вечеринке.
– Док, ты циник. Но, впрочем, да, и так тоже было. Правда, кто-то подобным способом нанял нам карго-мастера.
Я смутился. Что бы не говорил про мой цинизм Оззи, воспоминания о случившимся в тот вечер выбивали меня из колеи.
– Туше. И так, с офицерским составом разобрались, или я что-то путаю?
– Нет, не путаешь, есть ещё второй пилот и первый помощник, но пилот выпускник, а первый помощник креатура капитана, такой же замшелый служака.
– Понятно, а что по остальной команде?
– Судя по всему, ничего выдающегося, отставники, с опытом, без вредных привычек. Ставка стандартная, минимум на карман, процент от суммы сделки ну и доля призовых, если мы таскаем трофеи.
– Погоди, какие трофеи? – ошалело обернулся я на Освальда.
– При обнаружении брошенного судна, нашедший получает восемьдесят процентов от стоимости корабля при передаче владельцу, или законным властям, координат. Если владелец или представитель властей отказываются, то заплатив двадцать процентов от стоимости корабля, нашедший может оформить находку в собственность.
Освальд поймал мой вопросительный взгляд и рассмеялся.
– Ты практиковался в операционной, когда один из офицеров Роули недвусмысленно объяснил, что содержимое трюмов не регламентируется. Остальное сам додумаешь?
– Хм... То есть, если найдут нашу скорлупку, то при передаче её семейству, оно выплатит восемьдесят процентов нашедшему?
– Ну, или нашедший двадцать процентов семейству, чтобы оставить себе.
– Круто!
– Ну вот, а владелец судна, соответственно, выплачивает процент от трофея команде, или берет компаньонами, если оставляет корабль себе.
– Слушай, а ведь быть владельцем двух кораблей лучше, чем одного.
– Ага, а трёх лучше, чем двух.
– Озз, похоже, я нашёл мечту, к которой нужно стремиться, – я переключился на автоследование, и повернулся к Освальду, – Небольшая флотилия грузовичков, таскающая грузы по всему фронтиру. Как тебе?
– Отличная, а самое главное, дурацкая идея, – Оззи ухмыльнулся, – так что, можно и попытаться.
– Все у тебя дурацкое и невыполнимое, Озз, – я пожал плечами – как будто там живут другие люди.
– Сам увидишь, – Оззи поболтал рукой в воздухе, – долго объяснять.
***
В поместье нам сообщили, что мать куда-то спешно уехала, и просила передать, что бы я отправлялся к отцу. Пожав плечами и вполголоса выматерившись, я жестом показал Оззи сесть за руль, а сам разместился на пассажирском. Наскоро просмотрев несколько личных дел, я отметил, что почти весь рядовой состав служил на грузовике "Бинго". Проверив файл капитана Брукса, выяснил, что он был там первым помощником. К тому времени, мы уже въезжали в поместье, и я начал догадываться, куда так спешно уехала мать. По бокам от нашего мобиля зависло два дрона с камерами.
Нас ждали перед входом в дом. Все семейство стояло на ступенях: мать, отец, оба братца. Даже Кристина покинула своих детишек и старательно делала вид, что рада оказаться здесь. Видимо, для придания эпичности момента, мать выстроила несколько своих горничных почётным караулом вдоль ступенек, а напротив них стояли слуги отца. Смотрелось, на мой взгляд, комично. С одной стороны – ряд клонов в фартуках и накрахмаленных наколках, с другой – пёстрая, как гарнизонные мародёры, шеренга мужчин и женщин. Стараясь не ржать, Оззи сделал разворот, и степенно обойдя машину, открыл мне дверь.
– Сынок, – начала мать, когда мы подошли к ступенькам, – в первую очередь, хочу попросить у тебя прощения. Слишком долго я не замечала, что ты повзрослел, не принимая всерьёз твои попытки показать это. Сегодня ты прощаешься с этой планетой, может быть, навсегда. Но я знаю, что твоё сердце навсегда останется нами. И, в качестве символа, прими от нашей семьи этот знак.
Мать смолкла и протянула мне коробочку. Я поклонился, и начал, тщательно подбирая слова:
– Спасибо, матушка, я благодарен вам за столь тёплые слова. Постараюсь не уронить достоинство нашей семьи, что бы ни случилось.
Открыв коробку, я едва не поперхнулся, увидев на чёрном бархате золотой дублон, с портретом деда в треуголке и надписью Vita sine libertate, nihil, "Жизнь без свободы – ничто", насколько позволяло мне знание латыни.
– И ещё раз спасибо вам, матушка, за столь многозначительный подарок, – я поклонился, мать склонилась в ответном поклоне.
– Стоп, снято! – внезапно гаркнул из-за спины матери отец. – Ну что, сынок, у нас есть ещё пара подарков для тебя и для...
Отец сделал многозначительную паузу, и судя по тому как вздрогнула мать, слегка ущипнул ее.