Мы провели пробные запуски разгонных движков, отработали манёвры разгона и торможения. По настоянию Вероники, провели масштабные учения по борьбе за живучесть и, наконец, настал день, когда все дела были закончены, и можно было отправляться.
– Внимание! – раздался из репродукторов голос Доротеи, – Всему экипажу занять места по штатному расписанию, прыжок через тридцать минут! Внимание!
Неделя разгона и вот наступил день прыжка, Доротея проводила по десять часов в рубке, перепроверяя данные с компьютеров. Пилоты корректировали разгон, механики регулировали разгонные, а я сидел и скучал. У меня не было чёткого графика дежурств. Я был на дежурстве всегда, но заболевших не было и я шатался по кораблю без дела. Помог спортзал, но что такое два часа из двадцати четырёх?
Я сел за стол и, наверное, в двадцатый раз пробежал телеметрию экипажа. У всех норма. Я включил музыку, откинулся в кресле, прикрыл глаза и, словно волна прошла по кораблю, гася привычный гул работающих двигателей. Переход. Теперь тридцать шесть часов тишины, а затем торможение.
После повторной проверки телеметрии, обнаружился лёгкий сбой сердечного ритма у трёх членов экипажа, но это скорее от неожиданности, чем влияния перехода. Я немного помаялся за монитором, а потом плюнул и пошёл в каюту, разбирать дедовские безделушки.
За час до выхода из прыжка, вся команда опять была на постах, и когда по кораблю снова прошла дрожь, включились маневровые. Мы уходили с вектора движения, давая место идущему за нами кораблю. Конечно, после прохода по координатам маяка на сорок часов сигнал блокировался, но даже в самой точной технике случаются сбои. От нечего делать, я поднялся в рубку, которую теперь следовало называть мостиком.
– Штурман, дать позывной. В случае отзыва, запросить статус и пеленг относительно абсолютного маяка. Пилот, начинаем торможение, идём к точке разгона.
– Кэп, – не поднимая глаз от виртстола, отчеканила Доротея – отзыв двое, торгаш и крейсер. Торгаш идёт в коридор. Крейсер в патруле. Передала на крейсер лётный лист, ждём подтверждения.
– Отлично, – ответил Кэп, – Рино, проверь карту, сможем потолкаться с торгашом, или пропустим?
– Кэп, торгаш нас створит на разгоне, и мы сверху, так что потолкаться не получится.
Мне было не видно, но судя по тому, что спинка пилотского кресла была опущена и с подлокотников свисали руки, Рино расположился в кресле как в шезлонге.
– Хорошо, значит не упираемся. Штурман, дай расчёт по абсолюту.
– Кэп, есть расчёт по абсолюту, веду расчёт по траектории входа.
Я постоял ещё немного, но, когда они начали сличать спрямление траектории на глиссаде и относительную девиацию, решил, что с меня хватит.
Вернувшись в медотсек, я застал там Бойла, валявшегося в боксе с очередной книжкой. Увидев меня, он махнул рукой, то ли приветствуя, то ли просто показав, что меня видит. Пожав плечами, я опять забился в каюту. Мне было скучно. Но с другой стороны, это хорошо, когда на судне скучает врач.
Ещё через пару дней, Бойл перестал дичится, и у нас даже появилась традиция по вечерам садится в приёмной и болтать. Бойл травил байки о работе в отделе, а я припоминал случаи из времени своей работы. Мы даже выяснили, что пересекались в паре дел, когда я стажировался в службе коронеров. К нам присоединился Озз со своими армейскими байками, а там уже подтянулись и Кэп с Рино. В конце концов мы начали собраться в кают-кампаниии почти всеми офицерами. Два двухнедельных прыжка показали, что Брукс не ошибся с подбором экипажа. Особых трений у нас не возникало, даже Белль перестала меня игнорировать. Матросы тоже сорганизовались, используя для этого спортзал. В общем, жизнь стала размеренной и даже в чём-то предсказуемой.
***
База Магнетик, как гласил федеральный справочник – "оплот законности в слабозаселённых мирах", была похожа на огромный металлический кирпич. С торцов к нему были прикреплены колеса, усаженные короткими шипами, а по бокам располагались вереницы цистерн. База могла принимать за сутки до пятнадцати грузовиков и более двадцати стандартных контейнеров. Втрое больше грузов могли проходить через базу транзитом, задействуя только терминалы на пилонах "колёс". После двух часов маневрирования, мы состыковались, а ещё через час, после показавшемся мне формальным досмотра, нам разрешили ступить на станцию.
Попетляв в коридорах таможенного терминала, мы попали в один из основных залов станции.