– Проходите, молодой человек, садитесь, – из-за рабочего стола, навстречу мне встал старик, – вот сюда, за столик, я сейчас приготовлю чай. Очень жаль, что на всех станциях действует правило запрещающее использовать органику и открытый огонь в домашних интерьерах. Не думаю, правда, что вода вскипяченная микроволнами отличается от вскипяченной на огне, но для стариков некоторые традиции даже превыше комфорта.
Я еще раз поклонился, прошел к столику, но садиться не стал.
– Садитесь, садитесь, я ценю в молодежи воспитание, и уважение к старшим, но давайте сейчас пренебрежем некоторыми условностями. Будем вести беседу как старший и младший.
Старик в это время, поставил на столик поднос, на котором исходил паром маленький чайничек, и ютились две крохотные чашки. Аккуратно разлив чай он взял двумя руками одну из чашек, и протянул мне с неглубоким поклоном. Привстав я так же, обеими руками взял чашку, и едва не взвыл от боли. Похоже, старик разогревал кипяток именно в ней. Как же я был в тот момент благодарен матушке за уроки этикета. Вбитые в меня маминым веером. Вздохнув, я держал чашечку, ожидая пока старший сделает глоток. Но мой собеседник не торопился. Из-под седых бровей он наблюдал за моей реакцией. Наконец удовлетворившись, он сделал глоток, и поставил свою чашку на столик. Я повторил его движения, едва пригубив обжигающий напиток. Ненавижу зеленый чай и чайные церемонии.
– Меня зовут Иитиро Хашимото, и я являюсь одним из смотрителей станции Надежда. Ваш компаньон, Освальд Митчелл, в данный момент, находящийся в гостиничном номере отеля Невесомость, несколько лет назад сильно провинился перед народом странников. Когда его опознали как совершившего преступление, я заинтересовался, на каком корабле он прибыл, и был приятно поражен, увидев в доке "Кошачий башмачок". Долгие годы назад, с его капитаном, Бартом Торндайком у нас были хорошие отношения. Я навел справки, и выяснил, что вы являетесь владельцем. Мне подумалось, что господина Митчелла связывают с вами клятвы, сильнее, чем грозящее наказание. А я считаю себя обязанным за тот дар, что преподнес нам ваш почтенный дедушка.
Старик взял свою чашечку, и сделал глоток. Я воспользовался паузой, стараясь привести мысли в порядок. Хашимото вопросительно посмотрел на меня, как бы разрешая задать вопрос.
– Уважаемый Хашимото, подскажите мне, недостойному, чем же так помог мой дед, что вы взяли на себя труд поговорить со мной? – я, не вставая изогнулся в поклоне так, что наверняка стал похож на шахматного коня.
– Он сумел подарить нам надежду на будущее, – важно изрек старик, – а я в свою очередь, подарю надежду на будущее вашему напарнику. И в память о вашем деде, предлагаю вам посильную помощь от нашего братства, в любой ситуации вы можете связаться с любым из фондов, и проблему решат с минимальными затратами. Ещё, я хотел бы договориться, о том, что когда моему братству понадобится услуга, вы поможете нам.
Ультиматум был прост и ясен даже для младенца. Озза прощают, но взамен я должен одну услугу.
– Всё что в моих силах, уважаемый Хашимото, – я снова поклонился, – всё, что в моих силах.
– Мы никогда не просим невозможного, – произнес старик и встал, давая понять, что встреча окончена.
Из дома меня вывели, но провожать никто не стал, и я двинулся в обратный путь, ориентируясь по записанному треку на браслете. Меня разбирала злость, пришедшая на смену страху. Я злился на своё малодушие, на Оззи, на родителей, на деда. У старого Бартоломью было время на пространные рассуждения о будущем и прошлом, а написать о своих деловых партнерах, времени не было. Деду я уже ничего не могу сказать, а вот Оззу, после возвращения из увольнительной от меня достанется на полную.
Я нырнул в один из узких переходов, и мне заступили дорогу двое. В непримечательных скафах, с пристегнутыми кислородными масками. Они двигались ко мне с очевидными намерениями. В ответ я ускорился, на ходу надевая перчатки. Надо было выпустить кипевшее во мне раздражение, и, скинув с плеча переноску с айлуром, я атаковал. Бой в защитных костюмах отличается от драки в простой одежде, все жизненно важные органы и соединения костей прикрыты усиливающими вставками, но инструкторы и Роули знали свое дело. Взяв небольшой разбег, я ударил ногой в колено первому, заставив его отступить. Второй схватил меня за руку, но попал в захват, и я, ухватив его запястье обеими руками, развернулся на месте, и резко присел, выворачивая запястье под неестественным углом. Хруст, короткий вскрик. Пинком, оттолкнув раненого, я едва увернулся от удара в голову. Рука в перчатке лишь скользнула по моей скуле. Слегка присев, я попытался перехватить руку для броска, но потерпел неудачу, и получил сильный удар, коленом в лицо. Я попытался разорвать дистанцию, но противник не дал мне такого шанса. Подскочив ко мне, он попытался ударить ногой, но я не разгибаясь зажал его ногу в подмышке и резко присел, увлекая за собой. Тому ничего не оставалось, как присесть вместе со мной. К моему разочарованию, враг не упал, а сгруппировавшись, откатился. Мы оба встали. Раненый сидел у стены и баюкал руку, а вот здоровый снова перешел в атаку. Он, раскачиваясь из стороны сторону, старался ударить меня в незащищенное кислородной маской лицо, не оставляя шанса на контратаку. Я уворачивался, но это был лишь вопрос времени, когда я пропущу удар. Раненый у стены начал приходить в себя, и я решился. Подшагнув под очередной удар своего противника, я рванулся мимо него, к сидящему раненому, и, ускорившись, ударил ногой в низ маски, будто бил по футбольному мячу. Инерцией меня потянуло назад, и, я ушел вправо, уклоняясь от удара ногой в спину. Оставшийся на ногах противник подскочил ко мне, намереваясь ударить кулаком сверху по голове, но промахнулся. А я, наконец, то смог захватить его руку, и провести бросок. Он был тяжел, и мне пришлось использовать весь свой вес, чтобы уронить его. Еще крепче схватив ткань скафа я резко выкрутил его руку. Вывернувшись, противник попытался пнуть меня, но удар не достиг цели, я перехватил его ногу, и снова используя весь свой вес навалился, выкручивая и давя назад и вбок, выламывая ногу в колене. Когда раздался хруст сустава я остановился, встал, и, не давая противнику даже тени шанса, подпрыгнул, и обеими ногами ударил в район почек.