Разгонные двигатели вырубились, и по кораблю разлилась тишина. Я даже не замечал этот легкий гул,но сейчас, когда его не было, мне стало тревожно. Быстро подключив камеры на боевых постах, я убедился, что все либо заняли амортизирующие кресла, либо лежат в геле. В жилых и подсобных помещениях камер не было, и я понадеялся, что и дураков там тоже нет.
Я успел переключиться обратно, как почувствовал, что башмачок ложится на бок, одновремнно закручиваясь вокруг своей оси.
– Мистер Чапмен, держите крен. Мистер Линден, ваш выход.
– На всю страну монаршим криком грянет: “пощады нет” и спустит жаб войны!* – голос Грега дрожал от возбуждения.
Перед наружной камерой появился один из наших катеров, и открыл огонь из своих маломощных пушек.Какого то серьезного урона он нанести не мог, но, видимо Кэп рассчитывал на психологический эффект. *(иск. Шекспир «Юлий Цезарь»)
– Корвет идет на сближение, – сообщил штурман, – контакт через десять минут. Вожу поправки курса.
– Подождите, дайте отработать пилоту, – сказал кэп, – сейчас вводить поправки рано.
– РЭБ, сучки, где ваш РЭБ, – ворвался в переговоры выкрик Грега.
– Соблюдайте тишину, мистер Линден, – одернул того Брукс, – мистер Чопра, готовьтесь отключить всю электронику.
Я не понимал, что происходит. Катер не мог переломить ситуацию, сейчас корвет подойдет ближе, и сначала расстреляет катер, потомснесет нам все надстройки, и…
В этот момент, катероторвался Башмачка, и рванул в сторону корвета.
– Рино, левый крен – девяносто, дифферент на нос – девяносто, штурман отключить электронику, Грег, 30 секунд, – буквально выкрикнул капитан, и все погасло.
Я пытался осознать произошедшее, пока Башмачок переворачивался по оси центрального шпангоута. Кто-то в каюте заскулил, и я не понял, кто. Нервы обожгло паникой, я попытался рвануться из геля, но пересилил себя. По кораблю прокатилась вибрация, навалилась перегрузка, и снова вспыхнул свет. Не мешкая я подключился на внешние камеры.
Вместо катера, по пространству распространялась волна обломков, корвет уходил вверх, перпендикулярно нашему курсу, а мы, летели на боку, укрывшись от взрыва за контейнером и плитой двигателя.
Переменная звезда IV
В кают-кампании царило радостное возбуждение. Мы наперебой поздравляли капитана с удачным маневром, он же сидя во главе стола, невозмутимо прихлебывал из стакана. Даже не открывая телеметрию, по дрожи в руках и еле заметному тику, скрытому за поджатыми губами, я видел, как отразилось на нем пережитое.
– Мистер Брукс, такой маневр достоин внесения в курсы пилотирования, – восхищался лейтенант, – где вы этому научились?
– Ничего сверх оригинального, – поморщился в ответ Кэп, – брандирование подрывом, было основой орбитальных операций на Фаворе. Выводился корабль начиненный кислородом для создания взрывной волны, и подрывался на курсе. Противнику оставалось либо уходить с разгона, понадеявшись на мощность гравикомпенсаторов, либо уповать на броню и Всевышнего, получая осколки в носовую часть.
– Мы проходили в академии Фаворскую операцию, но нигде не отмечено, что бы наши войска следовали такой тактике, – с сомнением в голосе произнес Север.
– А кто вам сказал, что я тогда был в ваших войсках, – ехидно улыбнулся Брукс.
Все замолкли, лейтенант поперхнулся глотком, а Север недобро прищурился.
– Это потом, когда была объявлена амнистия для инсургентов, я поступил в летную академию и служил на внутрисистемном охотнике, – Кэп поднял стакан в имитации салюта, – служим Федерации
– Меня пугают умения вашего экипажа, – улыбнулся одними губами Север, глядя на меня, – экипаж превращает спасательную операцию в образцово-показательную, боцман, как ребенка, избивает подготовленного диверсанта. Канонир со старой пушкой перехватывает сто процентов ракет, капитан с пилотом выводят из игры боевой корабль. Будь моя воля, я бы, наверное, запретил вам покидать родную систему.
– И до сих пор искали бы других дурачков, добровольно сунувших голову в петлю, – парировал Освальд, – и, Север, только уникальность нашего корабля и выучка экипажа, помогла вам остаться в живых.
– Ну, тогда не стал запрещать, – серьезно ответил контрразведчик, – а нанял бы. Чисто для того, чтобы вы всегда были на виду.
– Кстати об уникальности корабля, – голос Брукса стал серьезен, – у нас вышло из строя десять процентов гравикомпенсаторов, слегка побит контейнер, но самое главное, приборы показывают, что незначительно поврежден кожух плиты. Повторно подобный фокус мы провернуть не сможем, а ведь к нам идет второй корвет. Да и первый, сможет развернуться в течении трех-пяти дней.