Не такой уж и слабый рывок за рукав вырвал меня из весьма приятных фантазий. Ах да, я же тут не один, я с Дафной.
— Да что с тобой такое? — сказала она, посматривая на меня так, словно я только что со сцены объявил о том, что люблю спать с девчонками.
Я даже не понял, почему она так странно смотрит на меня, пока не сообразил, что перестал танцевать и стою, как пень.
-Э-э-э… Прости пожалуйста…
— Да не за что извиняться, просто ты, вроде, не то вырубился, не то привидение увидел.
Я обернулся, но он уже уходил с каким-то парнем. Блять…
— Да всё в порядке! — проорал я, перекрикивая музыку, и пожал плечами.
Мы ещё потанцевали и, решив, что давно пора ложиться спать, отправились домой. Я даже не вспоминал о том брюнете и уж конечно не задавался вопросом, кто он такой.
И уж точно я не представлял его, дроча потом под душем.
***
— Что мне надеть? — спросил я, держа перед собой плечики со свитером из голубой ангоры и рубашкой от Холлистер. Дафна стояла передо мной: волосы торчат во все стороны, в руках чашка с кофе и взгляд, как у серийного убийцы. Да… Определённо не жаворонок.
— Иногда я задаюсь вопросом, не связан ли голубой ген с геном слабоумия, — с этими словами она поставила кофе и плюхнулась на диван.
— Это ответ не на мой вопрос, — сказал я.
— Голубой выгодно подчёркивает цвет твоих глаз, а рубашку можно надеть под свитер.
— Логично… — пробормотал я.
Я оделся, причесался, забрал дорожную кружку и сумку, всё это за пять минут, и ушёл. Общественный транспорт в Питтсбурге такой, что просто ужас, а опаздывать в самый первый день мне не хотелось.
— Спасибо, Даф! Пока!
В ответ я услышал тихое ворчание, отдалённо напоминавшее: «Удачи».
***
Я прибыл. Какой-то тип, представившийся Тедом, уже ждал меня. Он представил меня Марку, который оказался главой художественного отдела. Он мне показался милым и умным, а, судя по тому, что я видел вокруг, я пришёл к выводу, что в ВэнГарде мне понравится.
Марк провёл для меня экскурсию по отделу, потом представил одному из партнёров, Вэнсу Гарднеру. Было очевидно, что ВэнГард назван в честь него. Он был британцем, разговаривал вкрадчиво, и у меня сложилось странное ощущение, что в прошлой жизни он был поваром в ресторане для гурманов. И, тем не менее, он производил впечатление милого, очаровательного человека.
А вот второй партнёр, Брайан Кинни, похоже, не был ни милым, ни очаровательным. Когда Марк привёл меня к его ассистентке, она позвонила ему по какой-то штуке типа коммутатора.
— Брайан, пришёл Марк и хочет представить тебе нового практиканта.
— Синтия! Какого хрена? На кой чёрт мне знакомиться с мальчишкой, который, скорее всего, пришёл к нам только потому, что его с треском вышибли из Зума? Я, к твоему сведению, работаю. Звони, только если случилось что-нибудь действительно серьёзное.
Я попытался скрыть негодование и вежливо улыбнулся Марку. Он, извиняясь, улыбнулся мне в ответ.
— Джастин, извини… Это… В общем, это и есть мистер Кинни. Он, должно быть, расстроен из-за какой-то рекламной кампании, — сказала Синтия.
— Да не берите в голову, — сказал я и хохотнул.
Мысленно я уже поместил «мистера Кинни» на первую строчку списка стопроцентных мудаков.
***
К исходу первой недели в ВэнГарде я мог сказать, что мне там нравится. Задачи были сложными, но не изматывающими, а качеством своей работы я даже надрал задницы кое-кому из старичков. Да знаю я, знаю, недопустимо хвалить себя самому. За это время с мистером стопроцентным мудаком я не пересекался, хотя, как-то раз слышал, как он орал на Теда. Выражения, которые он при этом использовал, были крайне цветисты и весьма непрофессиональны.
И вот однажды…
— Джастин, ты не мог бы отнести эти макеты мистеру Кинни на утверждение?
Марк сунул мне стопку макетов из пенопласта. Я уставился на него почти с ужасом. Он рассмеялся.
— Да не переживай ты так. Я уверен, ты выйдешь из его кабинета живым.
Он явно хотел пошутить, но мне предложенный им исход нашей встречи казался маловероятным.
— Конечно, Марк, — ответил я, делая всё, чтобы голос не дрожал.
Я подошёл к нужному кабинету, и Синтия сообщила обо мне.
— Я, блин, надеюсь, у тебя там что-то важное? — проговорил он, не отрываясь от бумаг. Судя по той макушке, которую я видел, он гораздо моложе, чем я предполагал. Если и старше тридцати, то не намного.
— Э-э-э… Марк просил узнать, устраивает ли вас этот оттенок зелёного, или нужно что-то посветлее, — я старался говорить как можно профессиональнее и непринуждённее, а не как четвероклассник, вызванный в кабинет директора.
И тут. Он. Посмотрел. На меня. Господи! Какая красота! Как хочется зарисовать эту челюсть, эти глаза и…
О
Бо-
же
Мой!
Это. Был. Он. Тот самый парень. Тот самый, блять, парень, которого я видел той, блять, ночью в Вавилоне. Желудок попытался подпрыгнуть и вовсе покинуть пределы тела. Сначала, сидящий за столом воззрился на меня с явным непониманием, и только потом в его глазах промелькнуло что-то сродни узнаванию. Буквально секунда, и их выражение стало прежним.