— Я хотел извиниться за то, что на днях устроил сцену в вашем кабинете. Вы меня разыграли, а я отнёсся к этому как-то уж слишком серьёзно. До меня иногда слишком долго доходит, — я хихикаю. — Поп-тарт? Да тут животик надорвёшь! — и начинаю смеяться. Он тоже неуверенно усмехается. Я продолжаю:
— Давайте забудем. Что было, то прошло. Я уже забыл.
Он колеблется.
— Ну… да.
Придумай, что ответить на такое, о великий и страшный босс!
— Вот и хорошо. Пожалуй, я теперь вернусь к работе. Я рад, что мы поняли друг друга, — я разворачиваюсь обратно к столу и периферическим зрением вижу, что он несколько секунд смотрит на меня, потом разворачивается и идёт к двери.
— Э-э-э-э… Брайан!
Он оборачивается. Он до такой степени не ожидал, что я начну извиняться, что даже не замечает, что я обратился к нему по имени.
— Это не вы забыли сотовый? — спрашиваю я, указывая на телефон, лежавший на столе в центре комнаты.
Он изумлённо смотрит на него, и я точно знаю, что он сейчас думает. Что-то типа: «Я совершенно не помню, чтобы я клал туда свой телефон, но странное поведение этого Джастина до такой степени сбило меня с толку, что, возможно, я его туда положил и просто не заметил. Это же мой телефон, глупо в этом сомневаться».
Он произносит: «Да», - суёт телефон в карман и выходит.
Внимание! Все системы, полная боевая готовность!
***
БРАЙАН
Синтия начинает вступительную речь перед мистером Ремсоном и его подчинёнными. Мне скучно. У Ремсона галстук цвета петрушки. Это ж надо такое нацепить! На мой взгляд, этот цвет символизирует отсутствие воображения. С человеком, на котором надет подобный галстук, никто не захочет заниматься сексом, и мне очень хочется надеяться, что любовь к подобным галстукам не помешает ему увидеть преимущества рекламы антидепрессантов именно при помощи секса.
Синтия доходит только до середины речи, как вдруг раздаётся припев этой мерзкой песенки Спайс Гёлз. Ну, той самой, где «любовник» и «друзья», «наша дружба навсегда». О господи! Неужели так трудно перед презентацией отключить телефон? Будет адски смешно, если выяснится, что это у мистера Ремсона такой рингтон. Ничего не понимаю. Почему идиот-владелец телефона с этой идиотской мелодией не берёт трубку или не отключает телефон? Припев идёт по второму кругу. По третьему. Кто бы ни оказался владельцем этого телефона, он меня жутко бесит.
И тут я вижу, что все смотрят на меня. Даже Синтия.
— Брайан… Ты не хочешь… — Синтия приподнимает бровь и выразительно смотрит на меня. Теперь уже я приподнимаю бровь и выразительно смотрю на неё.
— Это не мой телефон, — я стараюсь не смеяться.
Она продолжает смотреть на меня, приподняв бровь. И тут я понимаю… что припев звучит… из кармана моего пиджака.
Такое ощущение, что плёнку пустили в замедленном режиме, что звучит скрежещущая мелодия из Психо. Я сую руку в карман, достаю свой телефон, и именно из него исходит эта идиотская песенка.
— Ка-ко-го хре… Я же не… — Я даже заикаюсь. Это я-то заикаюсь!
— Брайан! — уже шипит Синтия.
— Да всё в порядке, Брайан, ответьте, — любезно предлагает мне Ремсон, но в интонациях явственно слышится лёгкое осуждение.
— Нет-нет, я…
— Я настаиваю, — Ремсон делает жест в сторону двери.
Я выхожу из конференц зала, совсем как тот парень из Зелёной мили. Едва я оказываюсь в коридоре, я открываю телефон.
— Какого хрена? Это, блять, кто?
В ответ тишина, а потом:
— … мистер Кинни? Вы?
— Джастин?
— Ого! Вы всё-таки смогли запомнить, как меня зовут, — ДА ЧТОБ ЕГО. — А как у вас оказался мой телефон?
— Ты, блять, что несёшь? Это МОЙ телефон, и что ты, блять, о себе возомнил, поменяв звонок на моём, блять, телефоне?!
— Я не понимаю, о чём вы, мистер Кинни. Вы сейчас держите в руке мой телефон. Я никак не мог найти, куда он делся, и поэтому позвонил на свой собственный номер. Трубку сняли вы. Посмотрите внимательно, у него верх антеннки отломан, — я смотрю на телефон. Верх антеннки действительно отломан. Блять!
— Вопрос в другом, где же находится ваш телефон? — голос у него какой-то уж слишком невинный.
— Тейлор, если ты что-то сделал с моим телефоном, слово тебе даю, тебя уволят прежде, чем ты успеешь допеть первый куплет этой идиотской песенки.
— Что-о-о? Только не это! Вы что, хотите сказать, что ваш телефон тоже исчез?
— Я… — я сую руку в карман брюк. Гос-по-ди! Я вынимаю точно такой же телефон. Ничего не понимаю. Как? Откуда?
— Знаете что? Вы, наверное, по ошибке утром прихватили мой сотовый, когда заходили в наш отдел.
Я ДЕЙСТВИТЕЛЬНО положил телефон в карман, когда утром выходил из художественного отдела. А ну-ка подождите!
— Ты же САМ мне сказал, что это мой телефон. Когда я был в вашем отделе, я свой даже не доставал!
— Упс. Ошибочка вышла. Я вечно вещи разбрасываю. Короче, я к вам во время перерыва на обед забегу телефон забрать. Надеюсь, я своим звонком ничему важному не помешал? Если да, то я приношу свои извинения, мистер Кинни. Щёлк.