Георгий Несторович и Елизавета Петровна с детьми. Барвиха, 1905 г.
Барвиха, лето 1905 г. Елизавета Петровна и Коля
Барвиха, лето 1906 г. У Сперанских родился второй сын Сергей. Елизавета Петровна с сыном и Катя
Георгий Несторович (сидит на земле с ракеткой) после игры в теннис. Барвиха, 1905 г.
Летние развлечения. Игра в крикет. 20-я верста 1903 г.
Коля и Катя Сперанские (Москва,1905 г.).
Коля и Катя Сперанские (точная дата неизвестна)
Глава 4
Работа в клинике Н. Ф. Филатова. Открытие лечебницы для грудных детей. Знакомство с семьёй Сытиных
Теперь нам нужно вернуться на несколько лет назад, в 1898 год, в котором Георгий Сперанский получил диплом врача. После окончания университета он поступил в ординатуру в руководимую Н. Ф. Филатовым клинику детских болезней на базе детской Хлудовской больницы. Работа вместе с замечательным клиницистом, каким был Нил Федорович, была великолепной школой для молодого доктора. Сперанский не пропускал ни одного обхода, ни одного разбора пациентов, проводимых его любимым учителем. «Незабываемы годы моей ординатуры, которые прошли в тесной близости с великим русским педиатром, – написал дед в своих воспоминаниях об этом периоде своей жизни. – В памяти часто всплывает яркий образ Нила Федоровича, читающего лекции на кафедре или проводящего консилиум у постели больного. Чаще же всего я вижу его за книгой в уютном кресле кабинета или же у большого книжного шкафа». Вместе со своими коллегами ассистентом клиники В. Г. Григорьевым и ординатором С. А. Васильевым он записал и подготовил к печати два тома «Клинических лекций» Н. Ф. Филатова. Эти лекции, отредактированные самим автором, были изданы в 1901 году в типографии А. И. Мамонтова [9] и неоднократно переиздавались в последующие годы. К сожалению, Нил Федорович скончался от инсульта в 1902 году и его смерть совпала с началом самостоятельной врачебной жизни Сперанского. Но то увлечение своей специальностью, то клиническое мышление, ту любовь к маленьким пациентам, которые заложил в нём Н. Ф. Филатов, Георгий Несторович сохранил на всю свою долгую жизнь. После окончания ординатуры он был оставлен в клинике сверхштатным ассистентом, т. е. работал бесплатно. Поэтому он стал одновременно работать школьным врачом в Александро-Мариинском институте благородных девиц Кавалерственной дамы Чертовой на Пречистенке. Кроме того, небольшой доход стала приносить частная практика и консультации новорожденных в акушерской клинике профессора Н. М. Побединского. Об этом периоде жизни Георгия Несторовича написала в своих воспоминаниях С. Н. Куманина-Декапольская. Мне показались они интересными, и я приведу выдержки из них, немного подправив орфографию.
«Я росла болезненным ребенком. Перенесла две скарлатины, оба раза с осложнениями, корь с тяжелым осложнением на уши. Нас всегда лечил профессор Нил Федорович Филатов, который был для нас не только добрым, ласковым доктором, но и любимым дядей, приходившим к нам в детскую играть и забавлять нас с братом и сестрами. В 1896 году совсем молодым, 41 года, умер мой отец. В это время мы все четверо лежали больные скарлатиной. Старшей сестре было 13 лет, брату 11, мне 9 и младшей сестре 6 лет. Нил Федорович приезжал на панихиду по нашему отцу, а потом прошел в детскую. Мы, притихшие и, конечно, не сознававшие всей тяжести свалившейся на нас беды, были какие-то растерянные. Нил Федорович просидел у нас весь вечер, развлекал нас, шутил, учил нас каким-то играм в карты (в некоторые из них я до сих пор люблю играть с сестрой). И вот в 1900 году, кажется в январе, моя младшая сестра вернулась с мамой от нашего дяди и тихо созналась мне, что у неё болит горло. Как только мы легли спать, сестра позвала меня к себе в кровать, сказав, что ей очень холодно и что бы я её согрела. Я легла к ней, но вскоре пришла наша няня, побранила меня и прогнала в свою кровать. На следующее утро мы со старшей сестрой, как всегда, к восьми часам утра пошли в Александро-Мариинский институт на Кропоткинской (в то время Пречистенской) улице, где сейчас помещается Военная академия им. Фрунзе (потом – Академия художеств, теперь – выставочный зал скульптора Церетели. – А. О.). В этом институте мы, в виде исключения, были приходящими. В 4 часа дня за нами пришла наша домашняя работница, чтобы вести нас домой (в то время нас одних по улицам не пускали), и сказала, что очень заболела наша младшая сестра, у неё «дифтерит», как сказал Нил Федорович. А мы пойдем через черный ход (так прежде называли второй выход из квартиры, бывший всегда около кухни), пообедаем и, не заходя в квартиру, поедем к нашей замужней двоюродной сестре, жившей на Большой Серпуховской. Мы уехали. И вот через несколько дней заболевает моя старшая сестра: температура, болит горло. Я, как взрослая, пишу письмо и посылаю работницу к Нилу Федоровичу. «Милый Нил Федорович, приезжайте, заболела Нина, у неё болит горло. Соня». Я совсем не думала, насколько занят Нил Федорович, как далеко мы от него уехали (он в то время жил на Девичьем поле). Он прислал мне ответ, что он очень занят, сам приехать не сможет, а приедет его ассистент. И действительно, около 5 часов приехал молодой красивый доктор. Он немного был смущен, увидав вместо ребенка 17-летнюю девушку. Он тщательно её исследовал и успокоил нас, что это не дифтерит. И действительно, через несколько дней мы с сестрой уже опять начали ходить в Институт. Это было моё первое знакомство с Георгием Несторовичем Сперанским.