Осторожно выглянув из камеры и покрутив головой, я не обнаружил ничего подозрительного. Коридор с решётками я успел неплохо рассмотреть, пока меня вели сюда позавчера, метров семь вправо и где–то пятнадцать — влево. Всего с десяток камер по обе стороны. Нужно мне было налево, там коридор кончался ещё одной решёткой, за который был выход, и через пару минут я добрался почти до выхода, так никого и не найдя. Темница мэра была почти пуста. «Почти» — потому что во второй от входа камере я всё–таки обнаружил старого знакомого. Хозяин борделя сидел за столом, положив голову на руки, то ли спал, то ли с головой ушёл в самобичевание. Я слышал его раньше. Он очень активно звал на помощь, кричал о своей невиновности, и вчера днём к нему вроде бы даже пришли стражники, чтобы объяснить: не стоит мешать честным воякам нести службу. И это подействовало, толстячок заткнулся.
Но как поступить мне? Разобраться с гадиной хотелось, даже очень. Но это риск и потраченное время… да он в целом уже получил немало: для такого труса перенесённый страх был едва ли не страшнее смерти. К тому же, даже если его оправдают, после слухов, которые точно будет распространять хорёк, и активного расследования, что будет проводить мэр, его бизнес ждёт незавидное будущее. В конце концов, немалая часть привлекательности борделя — это доверие клиентов. Но как же велик был соблазн укокошить сволоту прямо здесь и сейчас…
— Эй, парни, вы где там?
Нельзя мне долго думать, да? Рывок вперёд в секунду доставил меня к стене сбоку от выхода из тюрьмы. Это было единственным местом, где хотя бы теоретически можно было спрятаться от человека, который заглянул бы в абсолютно прямой коридор. Судя по шагам, напарник убитой парочки был один, остался дожидаться их снаружи тюрьмы. Но это не значило, что мне можно расслабляться. Один человек в этом мире мог быть сильнее десятков. Вжавшись в стену и достав из ножен кинжал, я приготовился к моменту, когда он войдёт в коридор и замер, вслушиваясь в шаги.
— Пс-ц!
Я чуть не подпрыгнул. Резко повернув голову, я обнаружил, что камера, к решётке которой прижималось моё плечо, единственная, которую я не обследовал на пути к выходу, была не пустой. На меня из полутьмы внимательно смотрели. На вид ему было лет сорок, но я мог и ошибиться с оценкой из–за длинных свалявшихся волос, закрывавших половину лица. Поймав мой взгляд, он приложил палец к губам, а потом ткнул пальцем в замок своей решётки. Смысл был понятен. Он не станет поднимать тревогу, но только если я его выпущу. Подумав секунд пять, я кивнул. Хорошо. Вдвоём всяко сподручнее, а если он будет слишком слаб, чтобы помочь — просто вырублю и оставлю где–нибудь. Шаги тем временем уже слышались почти рядом.
— Парни, ну вы чего?! Сколько можно цацкаться с Пустышкой?
Я бросил взгляд на патлатого, в его взгляде легко читалось удивление. На всякий случай ещё раз приложил палец к губам. Сейчас пусть считает меня, кем хочет, главное, чтобы сдать не решил в последний момент. К счастью, обошлось. Он сохранил молчание. Послышался звук открываемой общей решётки тюрьмы, и спустя пару секунд я, наконец, увидел вояку, шагнувшего в коридор. Он тоже уловил что–то подозрительное, начав поворачиваться ко мне. Ждать больше было нельзя, я прыгнул на него и повалил за пол. Однако так же удачно, как с первыми двумя, с этим справиться не получилось. Я промахнулся кинжалом, попав стражнику вместо шеи только в плечо, и тут же поплатился за это его ором.
— ПОБЕ–Е–ЕГ!!! НА… — больше ничего он сказать не успел.
Оттолкнувшись от пола пустой рукой, я, рискуя потерять контроль над ситуацией и, возможно, кусок плоти, впихнул ему в пасть предплечье. Естественно, он его тут же укусил изо всех сил, но, неожиданно, крови почти не было. Похоже, его статы были значительно ниже моих. Это дало мне понять, что волновался я зря. Хотя нет, не зря…