Врачиха наклонилась и потрогала шею Копыля под ушами. «Ох ты, под халатом только бельё! — Копыль отвёл глаза и насторожился: тело отозвалось вялым эхом велосипедного звонка, вместо привычного перегуда туго натянутых струн. — Всё, встал на ручник».
Анна Марковна откинула одеяло. Копыль приготовился, как и до операции, с удовольствием ощутить её прикосновения. Но тело пробуксовало. Анна Марковна посмотрела Копылю в глаза:
— Секундочку, Пёт Фёдч, — она открыла папку-планшет. Полистала, похмурилась. — Щас, щас.
Врачиха ушла. Копыль натянул одеяло на нос: «Почему никогда без "щас-щас" не обходится?»
…
Кризис среднего возраста у Копыля затянулся. Сколько Пётр ни вглядывался, никаких зовущих далей впереди больше не видел. Одни пропасти через каждый шаг мерещились. Да и назад глянет — пустыня. У сыновей своя жизнь: один бебиситтером в Европе, второй где-то за полярным кругом грехи замаливает. Любовницы стареют. Талантов никаких не обнаружилось. Копылиху дома не застать — разъезжает с учениками по конкурсам и фестивалям. Она в музыкальном училище баян преподавала. Люто Копыль затосковал. От курева — кашель, от водки — головная боль. Маялся-маялся, да в очередной женин отъезд решил повеситься.
Снял люстру. Подёргал крюк — качается. Достал инструмент, укрепил. Вспомнил пилёж Копылихи — повесил полки на кухне. Заодно обои в коридоре переклеил. Стал верёвку привязывать, у соседа музыка заиграла: «Мне уже многое поздно, мне уже многим не стать…» «Вот, точно!» — воодушевился Копыль, завязывая петлю. «Самое время мечтать», — утверждали за стеной. «Самое время?» — Пётр проверил, хорошо ли скользит петля, удовлетворенно кивнул и включил телевизор. Собачка из Простоквашина предлагала продать что-нибудь ненужное. «Что б такого загнать, чтоб на "Лексус" хватило?» — горько ухмыльнулся Копыль, разворачивая свежий номер «Спид-инфо». «Американский пенсионер, мечтавший купить новый автомобиль, продал…» — прочитал Пётр и закрыл газету: «Так вот же решение!» Нашёл объявление подходящей клиники и позвонил.
— Здравствуйте! — ответил игривый женский голос. — Меня зовут Людмила. Чем могу вам помочь?
Копыль объяснил.
— Ой, какой приятный баритон, — кокетничала Людмила. — Да, мы делаем такие операции, приезжайте.
…
Анна Марковна без стука ворвалась в кабинет молодого хирурга, оперировавшего Копыля. Регистраторша Люся молниеносно соскочила со стола и оправила короткую юбку:
— Здрасьте! — Люся боком протиснулась в коридор.
Анна Марковна ногой захлопнула за ней дверь:
— Гамлет, ты показания Копыля читал?
— Я всё читаю, — под чёрными кудрями блеснул надменный взгляд.
— Что здесь написано? — Анна Марковна постучала пальцем по планшету перед носом у хирурга.
— Два testiculus, — прочитал Гамлет. — Да в чём дело?
— Testiculus — это единственное число, придурок!
— Э, у меня с латынью всегда было не очень, — Гамлет развёл руками и сощурил глаз, мол, чего вы хотите?
— У тебя и с русским «не очень», — Анна Марковна нависла над Гамлетом.
— Там «два» написано… же, — Гамлет, отстраняясь, качнулся и упал вместе со стулом.
— Два?! Если за тебя Люська бумаги заполняет, пусть хоть группу крови правильно пишет! Тебя не учили, что истории для прокурора заполняются?
— Где учили? — Гамлет барахтался между столом и стеной. — Зачем прокурора?
— Вы себе лет на двадцать назаполняли! Иди и пришивай обратно за свой счёт, что ты Копылю лишнего отрезал! — Анна Марковна пнула Гамлета в бедро.
— Ай! У меня нет счёт! — заскулил он.
— Пойду, у директора поищу, — Анна Марковна вышла в коридор, не закрыв дверь.
В кабинете директора двое мужчин в одинаковых чёрных костюмах вынимали из шкафов папки, неспеша просматривали содержимое и складывали их в коробки. Анна Марковна, привыкшая не вникать в дела директора, не обратила внимания ни на его серое лицо, ни на всклокоченные седые волосы. Она красочно и подробно обрисовала халтуру Гамлета. Директор поднял на Анну Марковну страдальческий взгляд:
— Анечка, (в паузе послышалось: «Твою мать!») клинику закрывают, счета арестованы. Дайте вашему Копылю контейнер, в другой клинике пришьют, я договорюсь. А заплатим ему, когда сможем.
Добитая Анна Марковна плюхнулась в кожаное кресло:
— Может, ему оба отдать тогда?
— Можете отдать оба. Но реципиент деньги уже перевел. Не пересадим — убьёт.