Зато проявился неожиданный эффект: лимит, забитый почти до предела, вдруг уменьшился вдвое. То есть, выходило, что он рассчитывался в соотношении моих характеристик к характеристикам рабов. Интересная особенность, заставляющая задуматься о необходимости комплексной прокачки, иначе потом какой-нибудь мощный юнит станет занимать сотни и тысячи единиц лимита!
- Ладно, а теперь к главному блюду.
Хоблы стали приносить все найденные ядра, и ОВ полилось рекой! Спустя пару минут в моём распоряжении оказалось под триста очков, а потому я без раздумий активировал создание обители. Раздался звук, точно рядом содрогнулось гигантское сердце. Время, казалось, застыло в патоке, пока по пространству проходили волны ряби, будто в пруд бросили камушек. Я чувствовал, как навык стал чем-то большим, воплотился в реальность по моей воле, стал неотъемлемой частью меня на уровне, недоступном пониманию. Это пугало, восторгало, вызывало трепет! Задержав дыхание, я открыл новое статусное окошко.
«Обитель Зла:
Уровень: 1;
Постройки: Лабиринт; Темница;
Лимит слуг: 0/10;
Очки Отчаяния: 0.»
Я успел прийти в себя, пока изучал функционал данжа. На ум сразу пришла старая игрушка, в которой нужно заманивать приключенцев щедрыми наградами, доводить до восторга, а затем окунать в пучины отчаяния! Да, моей роли новая обитель подходила как нельзя лучше. Вот только радости мои поутихли. В прошлом мире я не церемонился, ведь умерщвление происходило практически мгновенно. Здесь же мне предлагали стать не палачом, а пыточных дел мастером. Истинным злодеем, упивающимся отчаянием жертв! Конечно, выбор за мной, ведь только я решаю, кто будет жить, а кто умрёт в моих чертогах, но-о, мне ли не знать, чем обернётся игнорирование даже малейшей возможности стать сильнее в угоду голосу совести?
- Злодей однажды – злодей навсегда. И судьбинушка злодея нелегка...
Я отвлёкся от печальных дум и посмотрел на свою ношу. Спящая Аттеза действительно напоминала прелестную фею, чей сон стоит всеми силами беречь. Милота пробила брешь в скорлупе чёрствого сердца и побудила совершить мелкую пакость – оттянуть худую щёчку, нажать на тонкий, капельку вздёрнутый носик, придающий личику хитринку.
- Что же, значит, такова судьба.
К несчастью, оценить иронию вышедшей из моих уст слов никто не смог. Подумав немного, и не увидев возможности как-либо иначе применить оставшийся ресурс, я поднял себе ещё один уровень. Привычный приступ мигрени не заставил себя ждать, а затем мне бросилось в глаза неожиданное изменение:
«Ореол Первородного Зла»
Аура в названии поменялась на ореол, что, само по себе, ни о чём не говорило, но я, прислушавшись к ощущениям, сразу заметил перемену. На кончике пальца, повинуясь моей воле, вспыхнуло фиолетовое пламя. Холодное и злобное, оно жаждало лишь одного – разрушать. Огонёк задохнулся чёрным дымом, внушающим в смотрящего подсознательные страх и безысходность. В нём то и дело мелькали лица с открытыми в крике ртами, и одного взгляда на них хватало, чтобы понять и примерить агонию их агонию на себя. Я развеял отвратительный навык и потёр лицо, вернувшись к размышлениям об остатках ОВ. Вместе с выполненным квестом получалось чуть больше сотни, что вовсе не совпадение, а значит пора призвать ацццкого генерала.
- Хочешь себе подружку, Аттеза? Молчишь? Ну не скромничай, знаю, что хочешь.
Вновь потискав щёчку феи, я дождался, пока в зал войдут самые потрёпанные хоблы и выстроятся в круг, центром которого стала жрица.
- Хоть я не знаю твоего имени, но ты сослужила мне добрую службу. Прими мою благодарность, и прощай.
От моих стоп к рабам пополз ручеёк мглы. Она неторопливо опутовала безвольных в коконы, словно паук в паутину, и струилась дальше, пока не замкнула цепь. Мир замер, как бывает, когда должно произойти нечто чудовищное.
- И-И-И!
Коконы вспыхнули фиолетовым огнём и пространство заполнил нечеловеческий визг терзаемых непереносимой мукой душ.
- Ч-что за херня творится?!
К моему горлу прикоснулась холодная сталь, хоть падшая не отрывала взгляд от ритуала.
- Нисхождение моей слуги.
Пламя взметнулось до потолка. Начало чертить в воздухе зловещие руны, заключая пространство в сферу. Поползло к последней жертве, подняло её ровно в центр, и ослепительно вспыхнуло. Раздался треск, превратившийся в стон гиганта неимоверных размеров, колоса, удерживающего небеса, не меньше. На месте жрицы стояла фигурка Киу, как если бы её человека и её демоницу скрестили, подав мне усреднённый вариант, но по размеру, и размерам, всё же ближе к девочке. Хотя, теперь Лун сложно назвать ребёнком, скорее тем самым юным пурпурным суккубом, способным соблазнить даже импотента.