– Славка, ты опять?!
Папа тоже не любит, когда я таскаю перед обедом сладкое.
– А? Что? Не расслышала, – делаю невинное лицо, спрятав в ладошке остаток печеньки.
Папа с улыбкой качает головой и мы идем в дом. По дороге интересуюсь:
– А это точно сын дяди Бори? Родной?
Папа кивает:
– Точно. Он на мать похож. Она откуда-то с Востока была. Имя такое ему и дала, в честь деда своего. Погибла молодой. Но он весь в неё. Борис его обожал просто, – уже с грустью.
С Востока. Тогда ясно. Арабский принц, блин. Конь он арабский, а не принц. Входим в дом и видим Дамира, стоящего перед картиной на стене холла. Репродукция Врубеля, «Демон». Проходя мимо, ляпаю ему, не удержавшись:
– Собой любуешься?
И прикусяваю язык тут же, таким взглядом он по мне хлещет. Мимолетным, но очень жгучим. Ядовитым. И в диссонанс взгляду звучит бархатный голос:
– Плохо воспитанные дети – беда современности.
А папа его, внезапно, поддерживает:
– Согласен с тобой. Буду признателен, если повлияешь на Славку. Никаких авторитетов же.
Что?! Пап?! Ты чего?! Я киплю от возмущения. Папа уже проходит в зал, а Дамир сразу замечает:
– Не по вкусу? С характером девочка? – он усмехается, – Зря тебя Славкой зовут.
В смысле? Поворачиваюсь к нему:
– И как же надо?
Пытаюсь говорить ровно, что крайне сложно делать, глядя в демонские глаза.
– Первая часть имени тебе подходит больше. Ярость. Так и буду тебя звать.
Глава 3
Пытаюсь есть, ощущая напротив себя Дамира. Хоть он даже и не смотрит на меня, но остро чувствую его присутствие. Вспоминаю, как он решил меня называть, и прихожу в... Ярость? Это что, значит он правильно придумал?
Вздыхаю и подпираю кулаком подбородок в досаде.
– Слав... – слышу укоризненный папин голос.
– Ну что, пап? – я явно не в настроении.
– Локти со стола убери, – тут же бархатный стальной.
Руки аж скидывает, так действует на меня его тон. Папе бы я сказала "не на приеме же" или "да ладно, все свои", но Дамиру...
С тех пор моя жизнь люто изменилась. Если до этого я ощущала себя расслаблено и свободно, то теперь казалось, что за мной постоянно следят.
Стоило сделать что-то типа забыть не убранной обувь в прихожей или прийти домой позже 22 ч, как тут же я ловила на себе жгучий взгляд. Вскоре я оставляла после себя идеальную чистоту и приходила домой сразу после школы.
И вот как-то пришла мне в голову гениальная, как мне казалось, мысль. Надо его в себя влюбить. В школе, вон, Денис все же втрескался в меня. И теперь исполняет все, чего бы я ни попросила. Надо сделать то же с Дамиром. И он будет плясать под мою дудку.
Сказано - сделано. Дамир не Денис. Ему будет мало красивых глаз и пухлых губ. И я решила соблазнять его откровенными нарядами. Юбки покороче, разрезы повыше, вырезы поглубже. А как-то взяла и прошлась до бассейна в откровенном бикини. И так же обратно. И на входе в свою комнату была схвачена железной рукой и моментально втащена внутрь.
Меня за шею прижали к стене и бархатный голос негромко произнес:
– Слушай сюда, шмакодявка. Вилять жопой будешь перед своими одноклассниками. Еще раз увижу тебя в подобной одежде, сниму с тебя трусы и...
Я замерла, затаив дыхание...
– Не мечтай, не трахну, – слышу смешок, – ремнем от души по жопе отхлещу. Чтоб сидеть неделю не могла.
И еще более ласково:
– Ты меня услышала?
Киваю, как получается. А он наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
– Я не интересуюсь детьми. Запомни.
И отпускает, выйдя из комнаты. А я задыхаюсь. Меня обволакивает его запах, который я впервые ощутила. Странный. Восточный. Дикая вишня и шоколад. Сладко-терпкий. Тягучий, как его голос. И, стараясь успокоить дыхание, с ужасом понимаю – я попала в свою же ловушку. Влюбилась. Я. В него. Влюбилась.
В ту ночь мне снился его взгляд. Обжигающе-ледяной. Равнодушный. Холодная усмешка. И бархатный голос:
– Я не интересуюсь детьми...
В холодном поту просыпалась, чувствуя на щеках слезы. Да будь ты проклят, чертов демон!
Несмотря на мою скрытность, я не могла полностью избегать встреч с Дамиром. И каждый раз моя душа обливалась кровью все сильнее. Как-то зашла к папе в кабинет что-то спросить, по привычке без стука. И тут же была выставлена железной рукой за дверь со словами:
– Тут взрослые разговаривают. Детям не место, – и Дамир захлопнул перед моим носом дверь.
А вскоре после этого папа позвал меня поговорить. С серьезным лицом начал:
– Дамир съезжает от нас. Возвращается домой.