Но уж кого нельзя было заподозрить в заурядности, так это Лео Блю. Он был сумасшедшим и гениальным! Только ради него Арбайенн пошел на эту неблагодарную службу. Все остальные вокруг были ненадежными трусливыми болванами.
— Я сообщаю о своем беспокойстве., потому что никогда с вами не лукавлю, — отрывисто бросил Арбайенн Лео. — Когда я говорю одному из своих людей: «Открой светлячка, стало уже темно!», то прекрасно знаю: светлячок вовсе не светлячок. Но я говорю так, как говорят все. Я хочу, чтобы меня поняли. Хотя так же, как вы, знаю, что светлячок на самом деле колеоптер[5]. Но я снисхожу до невежд и говорю, как они, чтобы быть понятым. Но вам, Лео Блю, я говорю все как есть. Как говорил вашему отцу. Вам я говорю правду. Нильс Амен, который стал вашим другом, не внушает мне доверия.
Лео выслушал советника молча. Потом погрузился в воду с головой и пролежал так не меньше минуты. Вновь появившись на поверхности, он ничуть не задыхался.
— Всегда говори мне то, что считаешь нужным сказать, Арбайенн. А я буду делать то, что сочту нужным сделать. Позови Нильса Амена.
Арбайенн поклонился и вышел. Лео, наслаждаясь теплой душистой водой, размышлял.
Ванну он нашел среди развалин разоренного его людьми дома. Коготь был отшлифован и светился белизной — он ему понравился. Наконец Лео вылез из ванны и завернулся в большое полотенце.
— Входи! — позвал он.
Нильс Амен вошел.
— Я как раз думал о тебе, — заговорил Лео. — Этим летом ты пришел ко мне и предложил заключить тайный союз между лесами и Гнездом…
— Да, я думаю, что так мы будем сильнее.
— Но раньше ты так не думал.
— Сын слушается отца, а мой отец, Норц Амен, далек от мыслей о союзе. Я теперь…
— Что же ты теперь?
— Теперь я научился думать самостоятельно.
— Твой отец остается для нас препятствием.
— О нем не беспокойся. Он просто не должен знать о нашем договоре.
— Обычно я уничтожаю препятствия, — сообщил Лео.
Нильс вздрогнул.
— Мой отец — это мое дело, — сказал он холодно и твердо.
Лео подошел к столу, где на куске ткани лежали два бумеранга.
Он взял их и стал точить друг о друга, будто длинные ятаганы-полумесяцы. Потом провел по ним пальцем, словно проверял, остры ли. И снова положил на стол.
— Сейчас ты вновь предложил мне помощь.
— Если она тебе нужна.
— Как ты думаешь, стал бы я брать тебя с собой, если бы не думал, что ты можешь помочь? На этот раз речь идет о самом сокровенном, самом важном.
— Я знаю.
— Ты готов поговорить с Элизой? — спросил Лео Блю.
— Да.
— Как тебе удастся… изменить ее мнение обо мне?
Нильс не ответил, он положил руку на плечо Лео и сказал:
— Мы часто не таковы, какими видят нас люди. Вот что я ей скажу.
На следующий день, когда солнце достигло зенита, Элиза заметила на верхушке Яйца Тень. Тень вернулась.
Тень… Юная пленница уже забыла, когда видела ее в последний раз. Месяц назад, не меньше. Она обрадовалась ее появлению, присутствие Тени ее успокаивало.
Элиза знала, что Тень видит не только она. Пюре рассказывал, что таинственный призрак, который разгуливает по Вершине, наводит ужас на всех. Совсем недавно один охранник похвастался ей, что расправился с Тенью и поэтому она больше не появляется. Он сказал, что это была большая паучиха-кровосос. Но Тень появилась снова. Значит, охранник солгал.
Когда Арбайенн вошел в комнату Элизы, Тень по-прежнему виднелась на верхушке. Старый охотник на бабочек в красивой разноцветной одежде держался очень прямо, лицо у него было сердитым.
— Наш гость получил разрешение поговорить с вами, — объявил он.
Открыл дверь и впустил молодого человека. У незнакомца было приятное лицо с тонкими мягкими чертами. Молодой человек пристально посмотрел на Арбайенна, давая ему понять, что он должен их оставить. Элиза сидела в глубине Яйца, прислонившись спиной к скорлупе.
Арбайенн вышел, сердито стиснув зубы.
Гость окинул взглядом просторное помещение. Казалось, узница его не слишком интересовала.
— Меня зовут Нильс Амен, — представился он.
Нильс… Элизе было знакомо это имя. Человек по имени Нильс когда-то спас Тоби жизнь. Что мог делать здесь друг Тоби Лолнесса?! Дыхание у Элизы невольно участилось. Она взглянула наверх и убедилась, что Тень по-прежнему там.
Дыхание перехватило и у Нильса Амена.
Так вот, значит, какая она.
Та самая Элиза!