- А накормить? Тут только ветки с колючками и стебли.
- Они питаются ветками, сухой травой, сухими листьями, того запаса, что здесь, им достаточно, а долго есть зеленую пищу им даже вредно. Они очень выносливые, почти не болеют вирусными заболеваниями, а живут больше тридцати лет.
Вот и хорошо, значит, о верблюдах можно не беспокоиться. Я подошла к палатке, толкнула рукой дверь и шагнула внутрь.
- Не может быть, чтобы так жили кочевники туареги!
- Конечно, нет. В настоящей палатке было бы очень сложно, к кочевой жизни надо привыкать.
Пол палатки устлан коврами, они придают уют, ими украшены и стены. С разных сторон стоят две кровати с матрасами и одеялами, лежат подушки. Микаэль вынул из сумки комплекты постельного белья. Гостиница, затерянная в песках.
- В этом шатре есть туалет, умывальник и даже душ, кроме того довольно большой запас воды, а вода в пустыне – это жизнь. Самое святое – колодец, того, кто относился к источнику без почтения, казнили.
В углу палатки почему-то находится небольшой очаг, на столике рядом нехитрая посуда. Сложены вязанки веток и листьев пальм, наверное, это дрова.
- А зачем здесь печка? Это же пустыня, и так жарко.
- Очаг нужен чтобы готовить пищу, хотя ее готовят и на костре. Но когда дует ветер, в еду попадает песок. А вообще-то в пустыне ночью холодно, зимой бывает и минус двадцать. Суточные перепады температуры зимой до сорока градусов. Чтобы согреваться, нужна печка и теплые шерстяные накидки.
- А сегодня?
- Сегодня температура опустится всего лишь до десяти градусов тепла. Ну, как бы там ни было, пора готовить ужин. Сегодня в меню жареное мясо на углях, тонкие лепешки, тоже на углях по-туарегски, пшенная каша и финики. А, да, чуть не забыл, и кофе. Вообще-то теперь в пустыне пьют мятный чай, кофе пили раньше везде, сейчас довольно редко. Но мы-то будем кофе?
- Да. Как тут здорово, - тут, и правда, все такое необычное и наполнено чудесами.
- Тогда я научу вас добывать огонь так, как это раньше делали кочевники, с помощью трения. Возьмем дощечку из дерева торха и острую палочку из акации. Теперь надо палочку зажать между ладонями и быстро вращать. Вот так. Вот, уже тлеет, стряхну ее на очес одного африканского плода и буду несильно дуть. Уже появился огонь, а прошла только минута, теперь растопим очаг как следует и достанем продукты.
Как же это ловко у него получилось, мгновенно, как будто из ничего, по волшебству, возник огонь. Постепенно разгораются странные дрова в печке, а Микаэль уже ставит на огонь котелок для каши.
- Алина сейчас можно принять душ, вода здесь нагревается солнцем, скоро она начнет остывать.
Я отправилась в душ, не забывая экономить драгоценную воду. Тем временем профессор пожарил на углях приготовленное тонкими полосками мясо, и лепешки испеклись, я не утерпела, сразу схватила с блюда одну, хрустящую, с прилипшими угольками. Ой, горячая! Дую, дую на нее, Микаэль засмеялся, засмотревшись.
- А теперь каша, это полезно и сытно, - сказал он строго менторским тоном и опять улыбнулся.
Я, оказывается, ужасно проголодалась! Каша чуть подгорела, неважно, есть-то хочется. Мясо получилось жестковатым, но очень вкусным. Уплетаю за обе щеки. И волшебный аромат кофе наполнил все наше жилище.
- Микаэль, вы волшебник, нет, чародей или колдун. Кто живет среди песков?
- Джинны. Джинны из таинственной страны Магриб. Вас очень приятно угощать, вы едите с таким вкусом!
- А что мы будем делать теперь?
- Нас ждет чудо, сегодня безлунная ночь. Мы увидим звезды.
- Почему никого не пропустили в пустыню, только нас?
- Хотя сейчас не сезон песчаных бурь, когда смерч крушит все, что встречается на его пути, но туристам сегодня ехать опасно. На въезде в Мерзугу был специальный дорожный знак, который предупреждал, что экскурсии в пустыню отменяются по причине возможной бури, чтобы попасть в Сахару нужен опытный проводник. Сегодня туристов здесь не будет.
- А как же нас пропустили?
- Я – туарег. Моя мама принадлежит этому народу. Я потомок воинов пустыни, которые много веков кочевали на границе Марокко и Алжира в Ас-Сахаре. Туареги считаются самым лучшими проводниками по пустыне. Мой дед и сейчас водит караваны с солью. Пустыня – это дом для людей покрывала, соль – это душа пустыни, так он говорит. Мама принадлежит к роду аристократов, только мы с ней отверженные. Видите ли, я – дага, полукровка, потому что мой отец не из «синих людей» пустыни. Аменокалем, то есть, вождем, мне не стать. Но я довольно-таки честолюбив, пришлось стать профессором. У туарегов всегда поощрялась тяга к знаниям, у женщин даже больше. Приветствовалось и высшее образование. Мама окончила университет в Рабате, по профессии она врач. Впрочем, сейчас многое изменилось, законы племени не такие жесткие, я в детстве, да и потом тоже жил здесь у деда с бабушкой, кочевал с ними. Я хорошо знаю пустыню, я слышу ее. В этом месте сегодня смерчей не будет, не бойтесь.