— Меня все устраивает. Я имею свой круг, к нему принадлежат люди, уже достигшие половой зрелости. Но готов сделать исключение для «детей развода», если это твои дети. — Он посмотрел на Терри. — У тебя ведь их немного?
Терри рассмеялась:
— Только Елена.
— Идет! — Карло налил в миску молока и взял пастилу. — Пойду-ка лучше займусь с малявкой.
Вскоре вошел Крис и, полуобернувшись, сказал:
— Беседовали о странной парочке. На Карло это не очень-то похоже.
— Он славный. И у него славный папа. — Терри бросила мимолетный взгляд в сторону библиотеки. — Может быть, прогуляемся? Не хотелось бы, чтобы Елена услышала.
Крис согласно кивнул. Пройдя через несколько комнат с высокими потолками и прекрасными картинами на стенах, они вышли на улицу. Терри поймала себя на том, что озирается в поисках машины Рики.
Они завернули на Пасифик-авеню, а затем по Пирс-стрит вышли к пологому парку Альта-Плаза, протянувшемуся более чем на милю вдоль жилых кварталов к заливу Сан-Франциско. Слева, на покатой лужайке, играли в мяч дети, сзади, с четырех теннисных кортов, доносились ритмичные удары, прямо перед ними открывалась синяя водная гладь. Они сели на деревянную скамеечку, лицом к заливу.
— Ты, должно быть, чувствуешь себя очень одиноко, — после долгой паузы произнес Крис.
Терри казалось, что еще несколько простых слов участия — и она разрыдается.
— Мне не следовало приходить вчера, — только и смогла сказать она. — Рики рассматривает тебя как угрозу лично для себя.
— Не сомневаюсь, что он хочет заставить тебя поверить в это, — заметил Крис со сдержанным гневом в голосе. — Я все понимаю. Окажись я на твоем месте, и моим первым побуждением было бы защитить Карло — чего бы это ни стоило. Если ты на самом деле считаешь, что, встречаясь со мной, можешь потерять Елену, тогда тебе не следует встречаться со мной. По крайней мере, вне работы.
У Терри перехватило дыхание.
— Мне не нужна твоя рассудительность, — сухо ответила она. — Мне просто нужна твоя поддержка.
Его взгляд смягчился, и он привлек ее к себе.
— Однажды кто-то сказал, — пробормотал Кристофер, — что у мужчин ответов больше, чем у женщин вопросов. Я должен об этом помнить.
Тереза прижалась к его груди.
— Я не могу взять у тебя деньги, которые ты мне предложил, — произнесла она. — И ты не можешь быть моим адвокатом.
— Почему?
— Сегодня утром Рики представил суду сведения о моих доходах. — С этими словами она посмотрела Крису в глаза. — Ты же понимаешь: если я возьму у тебя деньги, муж заявит, что я в состоянии платить ему еще большее содержание. Ко всему прочему он представит все таким образом, что получится, будто ты соблазнил молодую, впечатлительную сотрудницу и склонил ее к тому, чтобы она оставила счастливую семью. Едва ли это пойдет мне на пользу, когда дело коснется Елены.
— Терри, умоляю тебя! — воскликнул Крис. — Мы же не совершаем прелюбодеяния — мы вообще еще ничего не совершили. А даже если и не так, это не имеет отношения к вопросу об опекунстве.
— Он добьется, чтобы это имело отношение. Какими бы ни были наши с тобой отношения, Рики постарается доказать, что они пагубно отражаются на Елене. Поверь мне. — Ее голос окреп. — Крис, мы с тобой юристы — нам ли не знать, какой оборот может принять процесс. И это дело будет проигрышным. Рики пойдет на все — он это умеет: на грязные уловки, подтасовку фактов, психологическую обработку. И это исключительно из-за моего ребенка.
— Но должен же быть какой-то способ откупиться от него.
— Елену он не променяет ни на что. Слишком она нужна ему, — с горечью продолжала Терри. — В этом весь Рики. Он будет изображать из себя мученика, лгать на мой счет, носиться с дочерью как с маленькой феей. Он видит себя глазами девочки, и ему нравится этот человек. И еще — Елена для него предлог, чтобы не работать.
Крис презрительно поморщился.
— Миллионы людей работают. Чем он лучше других?
— Не думаю, что Ариас в состоянии на кого-то работать, — сказала Тереза. — До того как он полностью прекратил работу, он потерял три места в юридических фирмах. А может, сам ушел: я никогда толком не знала причину. Всегда был виноват кто-то, только не он. По словам Рики, его окружали либо дураки, либо бесчувственные, непонимающие эгоисты. Но поскольку я имела деньги и мы встречались с новыми людьми, каждый вечер был точно премьера — великодушный отец семейства со своей верной женой. — В голосе Терри послышались нотки самоуничижения. — И Елена во всем этом принимала участие. Если Рики готовил ужин, то мы обе должны были восхищаться, словно он совершил нечто из ряда вон выходящее.