Келлер покачала головой.
— Трудно сказать. У меня так и не сложилось определенного мнения, хотя я регулярно смотрела передачи об этом процессе.
Кэролайн изумленно вскинула брови.
— Вы смотрели каждый день?
— Почти.
— Процесс Карелли продолжался около двух недель, так?
— Протестую, — выпалил Салинас. — Вопрос неуместен.
Лернер воздел руку.
— Посерьезнее, прошу вас, мистер Салинас. — Затем повернулся к Кэролайн: — Продолжайте, пожалуйста.
— Миссис Келлер? — тотчас напомнила о себе Кэролайн.
— Около двух недель, вы говорите? — задумчиво пробормотала свидетельница. — Да, пожалуй где-то так.
— Таким образом, еще до того, как инспектор Монк предъявил вам фото, вы однажды имели возможность воочию наблюдать за мистером Паже — в течение двух недель, ежедневно. По телевидению.
— Верно. Но в реальной жизни я его не видела, — упрямо отрезала Келлер.
— Согласна, — сухо промолвила Кэролайн. — Но в тот момент, когда инспектор Монк показал вам снимок, вы были уверены, что вам знакомо лицо мистера Паже.
— Все правильно. Просто его лицо еще не ассоциировалось у меня с его именем.
— А когда вас пригласили на опознание, вы уже видели фотографию мистера Паже. А еще раньше видели его по телевидению.
В глазах Келлер появилось затравленное выражение.
— Да, это так.
— И хочу еще раз повторить — вы были уверены, что уже видели это лицо?
— Да.
Кэролайн понизила голос почти до шепота:
— Однако того человека, которого вы заметили в коридоре, вы никогда прежде не видели, так?
Келлер взирала на нее оцепенелым взглядом. Паже было знакомо это состояние беспомощного смятения, когда свидетель начинает терять волю. Адвокат сделала шаг вперед.
— Миссис Келлер, хотите, мы попросим судебного секретаря зачитать ваш предыдущий ответ? Там, где вы утверждаете, что никогда прежде не видели человека, который попался вам на глаза в коридоре?
Келлер растерянно перебирала пальцами прядь волос, затем, словно спохватившись, пробормотала:
— Да, я это говорила.
— Значит, того человека, которого вы заметили в коридоре, вы никогда прежде не видели? — повторила Кэролайн свой вопрос.
Потупившись, Келлер устало покачала головой.
— Нет.
— И вы не узнали в нем Кристофера Паже?
— Нет.
— И пока вам не предъявили его фотографию, вы также были уверены, что никогда прежде не встречали Кристофера Паже, если можно так выразиться, живьем. Верно?
— Наверное, так. — Келлер сникла. — У меня путаются мысли.
Паже вдруг увидел перед собой ошеломленные лица присяжных; Джозеф Дуарте лихорадочно перелистывал страницы своего блокнота и черкал по написанному. Но это было еще не все.
— Ну что вы, миссис Келлер, вы прекрасно владеете собой, — не унималась Кэролайн. — Скажите, правда, что вы узнали мистера Паже на фотографии, потому что видели его на процессе Карелли?
Безучастно глядя перед собой, свидетельница снова принялась теребить пальцами волосы:
— Возможно, это была одна из причин, по которой я узнала его.
— Правда ли также то, что, когда вы указали на него во время опознания, вы сделали это, поскольку узнали его по фотографии и по телевизионным передачам?
— Все может быть, — вяло пробормотала Джорджина, затем неожиданно упрямо добавила: — Но мне все же кажется, что я узнала мистера Паже в коридоре.
Окинув ее тяжелым взглядом, Кэролайн достала из кармана пиджака пластмассовый пузырек и подняла его так, чтобы было видно присяжным.
— Миссис Келлер, вам знаком этот предмет? — спросила она.
Келлер бросила растерянный взгляд на Салинаса.
— Это похоже на пузырьки, в которых мне обычно отпускают мои снотворные таблетки.
Паже подумал, что не будь он ко всему привыкшим юристом и не проходи сейчас обвиняемым по делу об убийстве, то едва ли смог бы вынести это зрелище.
Кэролайн подошла еще ближе к свидетельскому месту.
— Вы правы. Вы давно принимаете эти таблетки?
— Почти год.
— Каждый вечер?
— Да.
— В котором часу?
— За полчаса до того, как ложусь спать.
— Какое действие они оказывают на вас?
— Это помогает мне уснуть, — равнодушно промолвила Келлер.
— То есть от них вы чувствуете сонливость?
— Да, это правда.
— И вы становитесь рассеянны?