Кэролайн встала и, подойдя к скамье присяжных, молча обвела их взглядом.
— Думаю, — начала она, — от вашего внимания не ускользнуло, как из заключительного слова мистера Салинаса фактически исчезла личность самого мистера Ариаса. Между тем, если вы помните, в самом начале мистер Ариас предстал перед нами как простодушный неудачник, одержимый одной-единственной целью — защитить собственную дочь от богатого и надменного негодяя, Криса Паже — соблазнителя чужих жен, который к тому же покрывает растлителей и, разумеется, при случае убивает обездоленных, имевших неосторожность встать на его пути. — Кэролайн выдержала паузу, чтобы ее первые слова улеглись в сознании присяжных. — Уважаемые члены суда присяжных, упоминание о личности покойного не случайно исчезло из заключительного слова мистера Салинаса. Потому что мистеру Салинасу — при этом не следует забывать, что перед нами выступали свидетели, выставленные обвинением, — так вот, мистеру Салинасу удалось неопровержимо доказать только одно: единственным фигурирующим в деле порядочным человеком является именно тот, которого мистер Салинас призывает признать виновным в убийстве. — Кэролайн перехватила взгляд Дуарте. — Однако давайте зададимся вопросом — почему же мистер Салинас избегает говорить о мистере Ариасе и почему важно помнить об этом, принимая решение по делу.
Паже отметил, что это было хорошее вступление; напомнив присяжным о том, кем был Рикардо Ариас при жизни, она словно ставила Салинаса на собственное место.
— Не будем забывать подлинного лица Рикардо Ариаса, — продолжала Кэролайн, — человека, которого дважды обвиняли в воровстве. Человека, которого выгнали по меньшей мере с четырех мест работы. Который эксплуатировал жену и обманывал собственную мать. Который использовал шестилетнюю дочь, чтобы сорвать десять тысяч долларов с бульварной газетенки. Который — и это совершенно очевидно — являлся наймитом политических оппонентов мистера Паже, задавшихся целью не допустить победы последнего на выборах в Сенат. Который настаивал на том, чтобы Елена участвовала в судебных слушаниях, хотя это было вовсе не обязательно и его собственный психотерапевт объяснила ему всю порочность и пагубность этой затеи. — Паже показалось, что Дуарте с интересом внимает Кэролайн. — Который боялся, что в ходе психологического освидетельствования, на котором настаивала миссис Перальта, он будет изобличен как маниакальный лжец, мошенник, а возможно, и еще хуже. Короче говоря, Рикардо Ариас скрывал собственные побудительные мотивы и страхи от матери, от жены и от всех окружавших его людей.
Украдкой посмотрев на Терри, Паже угадал за ее внешней непроницаемостью затаенную боль. Шесть лет она являлась женой Рики, у них был ребенок, и теперь чужой человек говорил ей, что она совсем не знала его.