Господня и его таинств: знания столь «взрывоопасные» - это слово Шолема - что передавать их можно было только из уст в уста без посредства письменного текста. Письменный текст здесь не просто профанация, но предательство, выдача тайны (аналогичным образом, позитивно-научная работа Шолема над Каббалой часто воспринималась как предательство живыми каббалистами).
Я подчеркну только следующее: шифрованный и эзотерический характер мессианского послания, как и его элитистская и иницианистская политика становится более выраженным с момента, когда евреям пришлось временно отказаться от национального существования после разрушения второго храма. С этой двойственностью мессианизма связаны все проблемы, с которыми мы сталкиваемся при чтении этого письма. Он нацелен, признает Шолем, на «восстановления национального существования», хотя и «ведет также за пределы последнего». Шолем критикует всех тех ученых, христианских и еврейских, которые отрицают постоянство апокалипсической традиции в раввинском иудаизме. Когда в письме он с упреком говорит о тех, кто полагает, что им удалось секуляризовать древнееврейский язык и лишить этот язык его апокалипсического острия, он недалек от того, чтобы уподобить этих людей тем, кто стремился постепенно удалить еврейский апокалипсизм из раввинской традиции начиная со Средних веков. Ни одним, ни другим не удалось достигнуть цели, они лишь затемняли и отрицали содержание традиции. Но тем самым они подтвердили, что апокалипсизм продолжает существовать в зашифрованной и одновременно затемненной форме, готовый вернуться, проявиться снова. Он, по определению, не может быть воспринят в настоящее время, и затемненность, скрытость, покрывало тайнописи есть сама его феноменальность как таковая, его состояние и его действенность.
Таким образом, Шолем, очевидно, апеллирует к апокалипсису. Он апеллирует к нему как к заостренному краю сакрального языка. Отсюда это ударение, одно из ударений, апокалипсического тона его письма. Но есть и другое ударение. Ибо, с другой стороны, Шолем, кажется, страшится этого апокалипсического возвращения как некого ужасного испытания.
Это - второе обстоятельство, связанное со словом «апокалипсический». Последние слова текста имеют форму молитвы: «Небо, пусть не приведет нас легкость, с которой мы были увлечены на этот апокалипсический путь, к гибели» («Moge uns denn nicht der Leichtsinn, der uns auf diesem apokalytischen Weg geleitet, zum Verderb warden»). И письмо подписано, датировано 7-м Тевета 5687.
Мы, таким образом, не знаем - и эта неопределенность никогда не будет устранена - куда приведет нас апокалипсический путь, по которому, в любом случае, мы уже
идем, - к спасению или к гибели. Эта неопределенность остается чем-то внутренне присущим апокалипсическому опыту. Ибо те, кто рассчитывал секуляризовать сакральный язык, не могли его десакрализовать. Они легкомысленно полагали, что «возрождают», реанимируют изначальный язык в условиях современного мира и современного государства. Но чародеи-подмастерья этого ренессанса сакрального древнееврейского языка не верили в реальность Страшного суда, и, следовательно, Апокалипсиса, с которой они сталкивают всех нас. Заключение письма, будущее время его грамматики не позволяет решить, какова же в сущности позиция Шолема, страшится ли он «неотвратимого», того, что он называет неотвратимым, или призывает его, вверяясь фатальности этой революции языка (Diese unausbleibliche Revolution der Sprache): чтобы голос Господа вновь зазвучал благодаря этому пробужденному языку. Вспомним Спинозу, говорящего об ужасе евреев перед пожирающим голосом Господа. {…}
Жак Деррида, 2004
Примечания
1) Текст печатается по изданию: Magazine Litteraire 430 (2004). В квадратных скобках даны примечания переводчика - прим. ред.
2) Данное эссе представляет собой отрывок из первой части двухчастной лекции, прочитанной в виде двух сеансов в Торонто в 1987 г. Вторая часть называлась «Секуляризовать язык: вулкан, огонь, Просвещение». Мы находим здесь отголоски содержания семинара, посвященного «Богословско-политическому трактату» Спинозы, который Жак Деррида вел в EHESS [Высшая школа социальных исследований в Париже] в 1986-1987 гг. в рамках серии семинаров на тему «Философская национальность и философский национализм» - прим. ред. журнала Magazine Litteraire.
3) Хочу поблагодарить за дружеский жест Стефана Мозеса, передавшего мне оригинальную версию этого письма Гершома Шолема Францу Розенцвейгу - прим. Ж. Д.
4) Le Messianisme juif. Essai sur la spontaneite du Judaisme, tr. par Bernard Dupuy, ed. Calmann-Levy, 1974.
Перевел с французского Виктор Каплун kaploun@eu.spb.ru