Клянусь жалеть и защищать,
И годовщины отмечать,
И если нужно — промолчать.
— Тоже в сети прочитал?
— Прочитал.
— А ещё почитаешь?
— Почитаю, в номере. Итак? Идём?
— Ты хитрый словно лис. Ладно пойдём.
Пока шли с Глебом по дорожке, шли не спеша, я прижималась к нему. На душе было радостно. Главное, чтобы он нормально отнёсся к тому, о чём я его попрошу. Вспомнила вчерашний разговор с психологом. Ей удалось меня разговорить. Может быть потому, что с женщиной мне было проще разговаривать о таких вещах. А может и сама обстановка способствовала этому. «Аврора, если ты хочешь обрести с мужем гармонию, ты должна первой сделать свой шаг вперёд. Не всегда близость заканчивается обязательной беременностью, особенно если об этом позаботиться заранее». Именно после этого разговора, я сделала вчера то, что сделала в душе, а сегодня я решилась на большее. И позаботилась о том, чтобы всё прошло благоприятно для нас обоих. Но я не знала, как Глеб отреагирует на мою просьбу. Ведь раньше мы не пользовались контрацептивами. Муж почему-то считал это между супругами неприемлемым.
Когда пришли в номер, я сразу же пошла в душ. Очень волновалась, словно перед первой брачной ночью. В душ пришёл и Глеб. Подошёл со спины и обнял, прижав к себе. Я чувствовала его тело. Его возбуждение.
— О чём ты хотела меня попросить? — Тихо спросил он, поцеловав меня в ушко. Я развернулась в его объятиях.
— Глеб, прежде чем у нас с тобой произойдёт это, ты должен будешь… — Я освободилась из его объятий. — Подожди, я сейчас. — Выбежала из душа и достала из кармана спортивной куртки упаковку. Вернулась к Глебу. Протянула ему — Вот. Пожалуйста.
Он смотрел на меня обескураженно.
— Однако, дорогая!
— Глеб, пожалуйста. Это временно.
— Хорошо. Успокойся, Аврора. Чего так разволновалась? Я сделаю так, как ты хочешь. И на что только не пойдешь, на какие жертвы, ради любимой женщины. Кошмар!
— Что, правда? Ты согласен?
— Конечно. Если дело только в этом, то ты могла давно мне уже сказать.
— Просто я не знала как ты к этому отнесёшься. Мы ведь не пользовались ими.
Глеб был сильно возбуждён. Я гладила его «нефритовый стержень», стоя перед ним на коленях. Перед тем, как одеть ему презерватив, взяла его естество в рот. Ласкала языком и возбуждалась сама. Не выпуская плоть мужа изо рта, стала ласкать себе грудь. Подняла глаза вверх. Он стоял, закрыв в блаженстве глаза и опираясь одной рукой о стенку душа. Наигравшись его естеством, выпустила изо рта, одела на него латекс и раскатала по всему стволу. Я сама уже была сильно возбуждена.
— Глеб, муж мой! Возьми меня сзади. — Развернулась к нему спиной и прогнулась, расставив ноги. Просунула между своих ног руку и взяв его плоть в ладошку, направила в своё изнывающее жаждой по мужчине лоно. Глеб ворвался в меня резко. На всю свою длину, моментально заполняя меня. Больно не было. Наоборот, я громко застонала, поддаваясь назад и ещё больше насаживаясь на него. Одна его рука легла на мою талию, вторая нырнула к моей груди и сжала её, пропуская возбуждённый сосок между пальцами. Глеб начал движение, всё убыстряясь. Я сотрясалась от толчков его тела и хотела ещё, сильнее, быстрее, глубже. Я перестала упираться руками в стенку душа, Глеб держал меня обеими руками, сжимая и расплющивая груди. В моих глазах потемнело. Я закричала от накрывшего меня счастья и невероятного экстаза, словно гигантской волной, в которой я начала тонуть…
У меня все получилось. Поздно за полночь, я лежала расслабленной на груди своего мужа. Я была счастлива. Мы с ним словно двое, страдающих от жажды в пустыне, наконец дорвались до живительного источника. И долго не могли утолить свою жажду, свой голод. У меня даже влагалище немного побаливало. Это была какая-то приятная боль.
— Глеб. — Тихо сказала я, рисуя на его груди замысловатый узор пальчиком. — Ты обещал мне стихи.
Он погладил меня по спине. От лопаток до ягодиц.
— Раз обещал, значит обещание надо выполнять.
Как рассказать тебе без многоточий
О чувствах? Как вместить мне в строчки
Слова любви безбрежной, словно море?
Ты разглядишь, любимая, быстрей во взоре,
Почувствуешь в руках и с губ моих испьёшь —
О том, как я люблю, ты всей душой поймешь!
Я лежала, слушала его и улыбалась. Потом перевернулась на спину. Раздвинула ноги и погладила себя между ними. Глеб смотрел на меня, улыбаясь.
— Что, Аврора?
— Мне хорошо, любимый. Я натрудилась здесь у себя изрядно.
Муж наклонился ко мне, к низу моего живота и стал целовать. Я закрыла глаза, гладила его по волосам, пропуская их сквозь пальцы и уплывала на волнах блаженства. Он вновь довёл меня до состояния, когда ни о чём не думаешь, а хочешь только одного, ощутить его плоть в своей плоти. Что бы он заполнил тебя всю. Я и ощутила его. Он входил медленно, словно боялся причинить мне боль. Но я сама решительно поддалась к мужу, насаживаясь сама на его член. Ночь страсти, неги, похоти и желания продолжилась…
Глава 9
Глеб
Всё же не зря мы поехали в этот пансионат. Мама оказалась права. С Авророй сумели сблизится опять. Правда у неё осталась какая-то фобия насчёт беременности. Почему-то была уверена, что она не способна выносить и родить нормального ребёнка. И убеждать её в обратном было бесполезно, мало того, это могло опять отрицательно сказаться на наших отношениях, Аврора просто могла опять замкнуться в себе. А я не хотел. Всё же мы ещё молоды. Очень надеялся, что сумею постепенно изменить её настрой, избавить её от этого комплекса и фобии.
Мы провели с женой прекрасную неделю в этом пансионате. Много гуляли. Я ей там впервые стал читать стихи. Купались в бассейне, сидели в сауне. Принимали грязевые ванны. Единственно, Аврора категорически отказалась от массажа, вернее от мужчины-массажёра. Поэтому, сначала лечебный массаж ей делал я, а потом женщина-массажист, которая всё же появилась в пансионате. Почти каждую ночь супруга жадно отдавалась мне, требовала ласки и была ненасытна. Вот только близость была строго с использованием контрацептивов. Иначе ни как. Но я не возражал. Хочет так, пусть будет. Главное, чтобы она обрела душевное спокойствие.
В воскресенье нам пришлось прервать наш отдых. Мне позвонила мама.
— Глеб, сынок. С дедушкой плохо.
— Что случилось?
— Сегодня утром случился приступ. Его обнаружила без сознания горничная. Он не вышел на завтрак.
— Где он сейчас?
— В больнице. Но я боюсь. Ты же в курсе, что происходит вокруг? Вирус особо сильно бьёт по людям преклонного возраста. А если он ещё заразится?
— Я понял, мама. Я выезжаю.
— Один или с Авророй?
— Наверное с ней. Навряд ли она согласится здесь остаться. Хотя спасибо тебе. Здесь на самом деле очень хорошо.
— Я знаю. Ты говорил. Она успокоилась и у вас всё наладилось.
— Да, мама. Как Ксюша?
— С ней всё хорошо. Правда я не знаю, что будет дальше. Ей скоро рожать.
— С этим разберёмся. Сейчас главное дед. Всё мам, конец связи.
Аврора сидела на скамейке. Улыбалась чему-то своему и смотрела куда-то вдаль. Подошёл к ней. Она посмотрела на меня и улыбнулась. Сел рядом.
— Аврора, я должен уехать.
Она улыбаться перестала, на лице сразу появилась тревога.
— Почему?
— С дедом плохо. Сегодня приступ был. Увезли в больницу.
— Что с ним?
— Не знаю. Сердце. Но вдруг заразился и это из-за вируса. Если так, то даже не знаю. Ведь первые страдают именно такие как он.
— Я тоже поеду с тобой.
— Не хочешь ещё остаться? Оплачено за две недели.
— Нет. Что я тут буду делать одна? Я одна не останусь. Не хочу быть тут без тебя.
— Хорошо. Тогда собирайся.
С нами в пансионате было двое парней из службы безопасности. Они жили в соседнем с нами номере и постоянно находились неподалеку.
Я подозвал старшего из них.
— Никита.
— Да, Глеб Антонович?
— Собирайтесь, мы возвращаемся в Москву. Срочно.
— Понял.
Мы с Авророй поднялись к нам в номер. Пока жена собирала вещи, я зашел к директору пансионата. Сказал, что мы вынуждены прервать отдых.
Мы с Авророй ехали на заднем сидении, парни впереди. Супруга держала меня за руку и прижималась.
— Глеб, с дедушкой же всё хорошо будет? — Спросила она.
— Я очень на это надеюсь. — Немного помолчал. — Я даже представить себе не могу, что деда нет. Он ведь всегда был. Для меня, как что-то вечное, незыблемое. Как гранитная скала, стоящая с самого начала начал. С сотворения мира. Умом я понимаю, что дед не вечен, а вот сердцем…
В усадьбу мы приехали поздно ночью. Аврора успела даже поспать. У меня сна ни в одном глазу. Когда заехали на территорию усадьбы, тронул жену за плечо.
— Аврора… Аврора, просыпайся солнышко. Мы приехали.
Она проснулась, посмотрела на меня сонными глазами. Потом её взгляд прояснился. Помог ей выйти, взял наши сумки.
— Никита, спасибо. Можете отдыхать. — Сказал охране и прошёл в дом. В холле была мама. Тут же находился её почти муж Вадим Федорович Савичев. Мама была с заплаканными глазами. Она обняла меня.
— Здравствуй, Глеб.
— Здравствуй, мама.
Потом поздоровался за руку с Савичевым. Аврора обнимала мою мать.