Наконец, наигравшись мной, он остановился. Я смотрела на его вздымающуюся в дыхании грудь. Присосалась к ней, обхватив руками мужа и поглаживая его по спине.
— Я тобой доволен, Аврора. Ты всё выполнила, что обещала. Умница. — Поцеловал меня в макушку. Я счастливо улыбалась. — Что ты хочешь за это?
Продолжая гладить его, улыбнулась в ответ.
— Любимый, сейчас я хочу совсем немногого, хочу, чтобы ты побыл со мной нежным.
— Хорошо.
Он, наконец, снял с меня платье и фартук. Сам снял, оставив меня полностью обнажённой. Потом подхватил на руки и унёс в душ. Грубость, свирепая мужская сила и неистовство сменилось нежностью. Да, он умеет это делать. Бережно сполоснул меня. Я просто стояла, закрыв глаза и позволяла ему делать то, что он хочет. Потом он обтёр меня полотенцем, как делал это уже не один раз. Взял вновь на руки и унёс в спальную. Там он любил меня, именно любил нежно и трепетно. Причём делал всё сам, не позволяя мне напрягаться. Моё дело было только лежать и получать удовольствие. И я опять уплывала на волнах блаженства и счастья, под его руками, губами. Он ласкал всё моё тело. От кончиков пальцев на ногах, до кончиков моих волос на голове. Мне оставалось только закрыв глаза, отвечать на его поцелуи и поглаживать сильное и красивое тело любимого…
И вот мы уже просто лежим. Глеб уснул, обнимая меня, а я всё не могла это сделать. Эмоции переполняли меня. Полежав ещё немного, я осторожно выскользнула из кольца его рук. Вышла в другую комнату. Сделала себе чашечку кофе. Села на диван с ногами. Пила кофе и вспоминала наше безумство. Во всём теле была нега, легкость и тепло. Тепло в груди. Приятное ноющее чувство в моём лоне и не только там. Потрогала свои ягодицы. Попа тоже была натружена. Мой любимый негодяй натрудил все мои отверстия, как он выражается. Да… Скажи кто мне до замужества, что я сама буду просить мужчину поиметь меня так, я бы не за что не поверила. Отставив недопитую чашку в сторону, легла на спину и подняла ноги вверх. Где-то читала, что это очень хороший способ быстрее забеременеть, если в тебе есть семя твоего мужчины. А его во мне было много. Я это чувствовала. Устав опускала ноги вниз. Немного отдохнув, опять задирала их вверх. Вот в такой позе меня и обнаружил Глеб. Я не видела, как он вышел из спальни. Увидела его только тогда, когда он взял в свои руки мои щиколотки. Я инстинктивно попыталась опустить ноги, но муж не дал.
— Аврора, что ты делаешь? — Спросил он, удерживая мои ноги вверху. Говорить ему о том, что так можно гарантированно забеременеть я не стала. Мало ли, вдруг ещё смеяться будет⁈
— Упражнения!
— Зарядку что ли?
— Что-то типа того.
— Дорогая. Сейчас ночь, а зарядку делают по утрам.
— Глеб, отпусти меня. — Он аккуратно опустил мои ноги на диван. — А ты почему не спишь?
— Проснулся от того, что не почувствовал рядом некое молодое и нежное тело, которое обязано быть рядом со мной. Особенно ночью.
— Извини. Захотелось кофе.
— Пошли спать, кофеманка.
Подошла к нему и прижалась. Он погладил меня по голове. Поцеловал в макушку, как часто это делал. Я подняла лицо и подставила губы. Получила и туда поцелуй.
Когда легли в кровать, Глеб, обняв меня спросил:
— Аврора, скажи, что тебе говорил мой дядя?
Я замерла. Вспоминать это мне было неприятно. Я уткнулась мужу в грудь. Он стал гладить меня по голове.
— Аврора. Я думаю, что он как-то оскорбил тебя, обидел. Ты должна сказать мне. Ничего не бойся. Говори.
И я решилась. Я рассказала Глебу о нашем с Петром Николаевичем разговоре. Я видела, как желваки заиграли на скулах моего супруга.
— Я всё понял. Спи моя хорошая и ни о чём не беспокойся. Больше ты ничего подобного ни от кого не услышишь. Я об этом позабочусь.
Когда утром проснулась, Глеба уже не было. Но постель была ещё тёплая после него. Я стала гладить простынь, где он спал. Нюхала его подушку. Вдыхала его запах и улыбалась. В спальную зашёл муж. По его мокрым волосам поняла, что он из душа. На нём был халат.
— Проснулась, полуночница?
— Не. Ещё сплю.
— А чего мою подушку нюхаешь?
— Мне нравится твой запах.
— Будешь вставать или ещё полежишь?
— А ты куда?
— Как куда? У меня работа, если ты не забыла.
— Тогда я тоже встаю.
Встала с кровати и пошла в душ. Когда проходила мимо Глеба, он шлёпнул меня по голой ягодице.
— Аврора, бессовестная девчонка, хоть бы прикрылась.
— А мне здесь некого стесняться.
— А я?
— А ты мой муж, чего я тебя стесняться буду?
Приняла душ, оделась. Глеб был уже внизу, в столовой, завтракал. Дарьи Дмитриевны и Савичева не было. Как Володя сказал, они уехали ещё вчера вечером.
Глеб поел первым. Поцеловал меня в щёку и уехал. Вовка пил кофе и ехидно улыбался, глядя на меня.
— Володь, ты чего так на меня смотришь?
— Надеюсь вчерашний вечер был на грани фола? Да, Аврора?
— Это ты у своего брата спроси.
— Аврора, а дай мне твой прикид?
— Зачем? Ты что в прислугу переодеться хочешь? Не разочаровывайте меня Владимир Антонович Белозерский.
Он засмеялся.
— Не, я не для себя, для подружки.
— Ну если только для подружки… Хотя нет, не дам. Могу только панталоны подарить. А платье, фартук и даже драные чулки мне самой нужны. Вас мужиков заводят такие наряды.
— Могу кривой стартер подарить, чтобы лучше заводился!
— Кто лучше заводился?
— Как кто? Глеб! — Он опять засмеялся.
— А что за кривой стартер?
— У советских машин была такая штука изогнутая. Если, например, аккумулятор сдох, то его вставляли в двигатель, крутанёшь рукоятью и движок завёлся.
— Не знаю я такого, не видела никогда. У Глеба и без кривого стартера нормально всё с этим делом. Ты лучше его своей подружке подари.
— Ей тоже не надо.
— Хорошо заводишься?
— Ага, с полтычка!
Так мы сидели с ним вдвоём, подкалывали друг друга и смеялись. Настроение у меня было прекрасное. Даже Володя под конец завтрака подметил:
— Аврора, вижу вчера всё же не плохо оторвались с Глебом. Ты вся будто светишься изнутри. Глаза так и сверкают! Я рад, что у вас всё хорошо.
— Спасибо, Вова.
После завтрака посидела в библиотеке. Почитала стихи. Потом сходила в часовню. Сидела на лавочке закрыв глаза. Постепенно погружалась в какое-то странное состояние. Услышала музыку. Сначала еле слышную, словно из далека. Но постепенно, чем больше вслушивалась, тем громче она становилась. Играл рояль и гитара, пел мужчина. Хороший такой баритон. Это романс, вспомнила я.
За окном мелькает русая головка,
Ты не спишь моё мученье!
Ты не спишь плутовка!
Выходи ко мне на встречу
С жаждой поцелуя,
К сердцу сердце молодое
Пламенно прижму я.
Ты не бойся, если звезды
Слишком ярко светят:
Я плащом тебя одену
Так, что не заметят!..
Мужчина продолжал петь. Я видела зал, освещённый свечами. Рояль, за ним сидела очень красивая женщина и играла. Рядом стоял мужчина в форме офицера с аксельбантом, играл на гитаре и пел.
Вдруг картинки изменилась и я увидела дедушку, Константина Васильевича. Он сидел в кресле. Его ладони покоились на трости, стоящей между его ног. Он смотрел на меня и улыбался. Кивнул мне.
«Спасибо тебе внучка!»
«За что, дедушка?»
«За всё. Ты скоро сама всё узнаешь»
«А что я узнаю, дедушка?»
«Один уходит, но на его место всегда приходит другой. Поколение за поколением. Так было всегда у нас».
Я открыла глаза. В ушах всё ещё звучали слова дедушки на фоне игры рояля, гитары и прекрасного романса. Я улыбнулась.
— Спасибо и тебе, дедушка. Я верю в то, что грядущая новость будет очень хорошей. Ведь ты, дедушка, улыбался.
Позже приехала Дарья Дмитриевна. Пригласила меня съездить с ней на шопинг. Делать мне было нечего, и я согласилась. Шопинг это громко сказано. Мы с ней сидели в кафе разговаривали на разные темы. Я купила Глебу золотую заколку на галстук. Свекровь одобрила. Потом были в салоне женского нижнего белья. Кое-что там купила для себя. Свекровь тоже. Довольно откровенное. Я улыбалась, глядя на неё, она даже засмущалась.
— Аврора, надеюсь это останется между нами? И мой старший сын, и тем более младший ничего об этом не узнают?
— Что Вы, Дарья Дмитриевна. Мужчинам знать такое не обязательно. Это же только для одного, для близкого и любимого?
— Совершенно верно.
— Дарья Дмитриевна, вы не стесняйтесь меня.
— Я давно такого белья себе не покупала. С того времени как не стало Антона. Не для кого было. А тут, сама понимаешь. Но мне всё равно как-то не по себе.
— Почему?
— Скажут старуха, а туда же.
— Дарья Дмитриевна! Какая же Вы старуха? Вы очень красивая женщина и не выглядите на свои годы. Ещё любой молодой дадите форы!
— Так прямо и форы? — Мы обе засмеялись.
— Конечно, даже не сомневайтесь. Думаю, Вадим оценит это бельё на Вас. Они, мужчины на это очень бурно реагируют.
— Что, Глеб вчера бурно реагировал?