Вертолет приземлился, и, отходя от лопастей, полковник Билл долго придерживал шляпу. Его встретил официант с бокалами шампанского на подносе и стройный человек в костюме. Полковник Билл сделал глоток.
– Президент очень рад, что вы нашли время, полковник, – сказал человек в костюме, пока они шли к дому.
– Президент подтереться сам не может, – ответил полковник Билл.
– Президента интересует краткое описание ситуации с ребенком.
– Пусть президент засунет язык в ведро со льдом, вот что. Вы вникаете, мистер?
Человек в костюме остановился.
– Мистер президент, – сказал он.
Полковник Билл живо встал по стойке «смирно» и прихлопнул себя, отдавая честь.
– Мистер президент, сэр! – рявкнул он.
Президент спустился к ним по лестнице, по пути споткнувшись и упав на руки полковнику Биллу.
– Спасибо, полковник. Ступеньку надо будет починить. Рад, что вы нашли время.
– Вы хотели поговорить об истории с ребенком, сэр?
– Ах да. Его так и не нашли?
– Нет, сэр.
– Хорошо. А теперь пойдемте иметь молодых безмозглых женщин, которых больше никогда не увидим.
суперчисло
1. Лора стоит на кухне у себя в квартире. Теперь Дуглас кажется ей старше, чем в первый раз, когда она его поцеловала. Она смотрит на его пузо, стянутое ремнем. Она скрещивает руки и прислоняется спиной к холодильнику.
2. Дуглас чувствует на себе взгляд Лоры. Он говорит:
– Остин – отличный город. Говорят, там много отличной музыки. Хочешь, я наведу справки о программе? Она лишь отводит глаза, и тогда он говорит:
– Завтра я еду на собеседование.
– Это Техас, – отвечает она.
– И что?
– Зачем бы я променяла Калифорнию на Техас?
Дуглас садится на стул с наборной спинкой и прячет лицо в ладонях.
3. Клайд потрясен новыми картинами Евы.
– Невероятно, – говорит он. Он обходит комнаты и отступает перед полотном четыре на пять футов, преимущественно сине-зеленым. – В голове не укладывается, как ты это сделала. Композиция, цвет, фактура. Все здесь. – Клайд садится на стул Евы, потирает глаза. Работа его трогает. – Я ожидал, что она будет, знаешь, грустной или еще какой. Но нет. В ней много боли, но столько жизни. Какие-то глупости я говорю.
4. Ева подходит к Клайду и целует его в губы.
сема
«Поня» вместо «понты». Слово «понты» представляется дистанцированным от самого себя. С одной стороны, оно говорит об отдалении, высокомерии, превосходстве; с другой – выражает вмешательство запаздывания, интервала опространствливания и овременивания, существующего между началом и концом слова.[240] Таким образом, слово здесь и в то же время бесконечно далеко. От «понты» до «поняты» рукой подать, единственная разница – «я», а значит, именно от наличия «я» зависит, будут ли понты поняты. «Понты» превращаются в «поня», а «поня» не есть ни слово, ни понятие. «Понты» в первом случае невозможны без субъекта, но не означают тождественности, а значит, должны означать нетождественность, однако «поня» содержит «я» и уже поэтому означает не только тождественность, но и нетождественность, так как не требует субъекта. Итак, мы называем именем «поня» дистанцированность, не являющуюся дистанцированностью, в ответ на то, что «понты» по смыслу требуют субъекта и становятся «поняты» при добавлении «я». Но, конечно, все это верно, только если я исключу «ты».[241]
Vexierbild
240
Ж. Деррида, «Différence» (пер. Е. Гурко): «Глагол «различать» представляется словом, отличающимся от самого себя. С одной стороны, он обозначает различие как отличие, неравенство, различение; с другой – выражает вмешательство запаздывания, интервала опространствливания и овременивания, откладывающего на "потом' то, что отрицается сейчас – означает возможное, являющееся невозможным в настоящее время». И далее: «Différence не есть ни слово, ни понятие».
241
Но предположим, что мы пошли по дороге «пони» и, если вам угодно, по