— Никогда не думал, что услышу подобные слова от графа Честера.
— Граф Честер если и был самонадеян, то только в молодости, ваше величество. Нас атакуют по всем фронтам, мы не успеваем реагировать. Система безопасности недостаточно гибкая, необходима срочная реорганизация.
— Орден телохранителей?
— Да, ваше величество. Орден непосредственно обеспечит вашу безопасность, это позволит тайной службе вести более основательную работу на дальних подходах и начать контратаковать.
— Хорошо. Не будем затягивать. Где проект?
— Вот, ваше величество.
Граф положил на стол толстую папку. Георг открыл первую страницу и прочитал:
— «Орден рыцарей-найманов». Уже интересно. Почему найманов, почему не телохранителей?
— Правила жанра, ваше величество. Чем больше романтики, тем меньше вопросов.
— И чем больше внешнего блеска, тем легче скрыть внутреннее содержание, — подхватил Георг.
— Абсолютно верно, ваше величество. У вашего предка, короля Ноймана, в то время когда он еще не был королем, но уже начал собирать дружину, был телохранитель — рыцарь по имени Найман.
— Если уж быть точным, Честер, — усмехнулся Георг, — то его тоже звали Нойман, но историки, чтобы не путаться, немного изменили имя.
— Я знаю, ваше величество, и вы это знаете, а прочих подобные подробности не особенно интересуют. Им больше нравятся легенды, а в легендах сей храбрый рыцарь известен исключительно как Найман.
— Ну да, а еще в легендах говорится, что Найман спас жизнь королю Нойману, заслонив его от удара дракона.
— На самом деле это было копье, ваше величество, — улыбнулся граф. — Но людям приятнее думать, что это был дракон. В конце концов, важен сам факт, что рыцарь Найман выполнил свой долг до конца, и в этом сходятся и легенды, и история.
— Согласен, — сказал Георг, — это красиво. И не только красиво, но и достойно. Пускай будут рыцари-найманы. Продолжим. — Он перелистнул страницу. — Ага, иерархия ордена. Так: один магистр, ему подчиняются десять командоров, каждому командору подчиняется пять братьев рыцарей, каждому брату рыцарю подчиняются пять братьев воинов. Получается принцип пирамиды.
— Да, ваше величество, это придает необходимую гибкость.
— Двести пятьдесят братьев воинов, пятьдесят братьев рыцарей и десять командоров. Почти полноценный полк, — заметил Георг.
— Только в числовом выражении, ваше величество. В боевом — это намного, намного больше, чем какой-то полк. Гибкая и мобильная боевая единица, имеющая только одного господина — вас и только одну цель — вашу безопасность.
— Я буду великим магистром ордена? — уточнил Георг.
— У ордена не будет великого магистра, вы будете сувереном ордена, ваше величество.
— Очень предусмотрительно, — заметил Георг. — Великого магистра теоретически могут переизбрать, с сувереном такая возможность исключена в корне.
— Абсолютно верно, ваше величество. У ордена только один господин — король.
— А магистр?
— А магистр в таком случае всего лишь начальник вашей охраны. Которого можете назначить только вы, причем необязательно из членов ордена.
— У меня возникла идея, — улыбнулся Георг, — назначить первым магистром ордена некоего графа Честера.
— Не самая лучшая идея, ваше величество, — покачал головой граф. — Сосредоточившись на ордене, я упущу из-под контроля тайную службу, сосредоточившись на тайной службе, упущу из виду орден. И то и другое — смертельно опасно. К тому же магистр ордена кроме всего прочего должен быть специалистом своего дела — мастером-телохранителем.
— И кого же ты порекомендуешь?
— Сэра Корвина Талбота, ваше величество.
— Ты в нем уверен?
— Да, ваше величество. Помимо подходящих качеств и навыков у сэра Корвина есть и еще один, очень весомый, плюс. Он не любит Злотаря, и Злотарь отвечает ему взаимностью.
— При чем тут Злотарь?
— Я уже стар, ваше величество, — грустно улыбнулся граф. — Костлявая может прийти за мной в любой день. Злотарь мой наиболее вероятный преемник. Я ему доверяю, я в него верю, но рисковать не хочу. После моей смерти, ваше величество, у вас будет тайная служба и орден, а не орден в тайной службе. Это очень важно, ваше величество.
— Отрезай! Отрезай!
Это для Рустама оборотни экзотика, а для егерей и Гарта вполне заурядное явление. Несется вскачь дикая охота, стае волков (оборотней?), застигнутой в чистом поле, придется нелегко. Рустам успевает крикнуть:
— Гарт, а ты уверен, что это оборотни?!
Гарт что-то невнятно кричит в ответ, кивает и бьет шпорами жеребца, вырываясь далеко вперед. Рустаму отвечает один из егерей, немолодой уже, матерый капрал:
— Точно они! В это время только оборотни сохраняют стаю.
Отряд, охваченный азартом, не жалеет лошадей. Если оборотни доберутся до леса, считай, пропало. Шанс закончить дело одним наскоком будет упущен, придется вести планомерную осаду, вычислять логово, блокировать районы.
Рустам, почувствовав, что с него хватит, благоразумно придержал поводья. Седло под ним словно раскалилось докрасна, безумно хотелось застонать и скривиться от боли. Но мешала долговязая фигура оруженосца Ласло. Юноша преданно оставался рядом со своим патроном, но при этом его серые глаза буквально умоляли Рустама продолжить сумасшедшую погоню. Недолго думая, Рустам махнул ему рукой:
— Давай вперед. Я уж тут как-нибудь сам.
— Мальчишеское лицо расплылось в улыбке.
— Спасибо, сэр Рустам!
Рустам проводил его взглядом и, запоздало спохватившись, выкрикнул:
— Догони Гарта и держись возле него!
— Слуша-аюсь… — донеслось в ответ.
Рустам притормозил лошадку до размеренного шага и, скрючившись в седле, простонал:
— Ох-ох-ох! Да-а, это тебе, брат, не «тойота», с ее велюровыми сиденьями и боковой поддержкой… Ох, как больно-то!
Лошадь попала копытом в старую, полузасыпанную нору и споткнулась. Ничего в общем-то страшного, на такой-то скорости. Но такому неопытному наезднику, как Рустам, хватило и этого. Он кубарем полетел вперед и, больно ударившись о землю, потерял сознание.
Выбиваясь из сил, стая преодолела последние метры и скрылась между спасительными деревьями. Гарт резко осадил коня и выругался в сердцах:
— Ушли! Так вашу и растак, ушли!
Подскочивший Ласло попробовал было сунуться в лес, но Гарт перехватил у него поводья и закричал:
— Стоять! Всем стоять!
Подъехавшие егеря послушно остановились, матерясь вполголоса и вытирая рукавами распаренные лица. Гарт отпустил поводья лошади Ласло и, уже успокоившись, сказал:
— Оборотни не волки, устроят засаду и перегрызут по одному. Вторгнемся в лес нахрапом — многих недосчитаемся. — Оглядевшись по сторонам и не увидев Рустама, Гарт спросил: — А где сэр Рустам?
Раскрасневшийся Ласло махнул рукой:
— Там остался.
— А ты тогда что здесь делаешь?
— Так он сам приказал, — простодушно ответил Ласло. — «Езжай вперед», так и сказал.
Гарт осмотрелся, наскоро пересчитал егерей и нахмурил брови:
— Так с ним что, никто не остался, что ли?
Сержанты и капралы переглянулись. Все здесь. Получается, что и в самом деле, увлекшись погоней, бросили командира. Залет, господа егеря, самый что ни на есть натуральный.
В пещере трое молодых волков, старая волчица и испуганный человек, прижимающийся спиной к холодному камню. На голове шлем, на теле кольчуга, но ни меча, ни ножа у него нет. Только голые руки в кожаных перчатках да ноги в потертых сапогах, сотрясаемые крупной дрожью в коленях.
Старая волчица спокойно лежит в глубине пещеры. Молодые волки ходят кругами, скаля зубы и дыбя шерсть на загривке. Сжимая кулаки, Рустам изо всех сил старается успокоиться. Но человеческие глаза на звериных мордах пугают его до глубины души. Рустам поднимает руки и держит их перед лицом, как боксеры на ринге, закрывая не столько челюсть, сколько шею. Волки не собаки, не рычат и не гавкают. Решат атаковать — нападут беззвучно. Руки-ноги кусать не будут, бросятся сразу в шею. Страшно, очень страшно. Молодые оборотни все ближе и ближе. Переметнись они в людей, Рустам знал бы, что делать. Но как драться с четырьмя волками? Какие приемы использовать? Страшно.