Альбедиль описала обычаи и структуру древнего традиционного общества. Многое в нем очень далеко от современности, но некоторые черты, включая приоритет общественных интересов, сохранились и в настоящее время. Прежде всего, это относится к жителям сельских общин и небольших городов.
В древнем традиционном обществе существовали жесткие рамки, ограничивающие деятельность человека. Их ослабление способствовало прогрессу, в частности развитию науки. В современный период развивается процесс атомизации и разобщения людей. Один из крупнейших ученых ХХ века Норберт Винер провел сравнительный анализ традиционного и современного общества (цит. по /8/):
“В небольшой сельской общине, существующей достаточно долго, чтобы в ней сложились более или менее одинаковые уровни понимания и поведения, существуют вполне достойные уважения нормы попечения об обездоленных, управления дорогами и другими общественными средствами, терпимости к тем, кто лишь один-два раза нарушил общественные законы. Как бы то ни было, нарушители находятся здесь, и остальная община должна и впредь жить с ними, с другой стороны, в такой общине человеку не годится быть выше своих соседей. Всегда есть средства заставить его почувствовать силу общественного мнения. С течением времени он обнаружит, что оно является столь вездесущим, непререкаемым, ограничивающим и давящим, что он вынужден будет оставить общину, чтобы защитить себя.
Лишь в большом сообществе, где “господа действительного положения вещей” предохраняют себя от голода своим богатством, от общественного мнения – тайной и анонимностью, от частной критики – законами против клеветы и тем, что средства связи находятся в их распоряжении, – лишь в таком сообществе беззастенчивость может достигнуть высшего уровня”.
Как подчеркивает Винер, из всех упомянутых факторов управление средствами связи – наиболее действенный и важный. В современном обществе наступает изменение социальной психологии. Идет распад взаимосвязей, атомизация людей, мерилом всех ценностей становятся нажива и деньги. Общественная сторона, идеи справедливости отходят на задний план. Происходят коренные изменения в вопросах веры.
Кризис веры. Действия человека во многом определяются двумя факторами – разумом и верой, которые неразрывно связаны между собой как части общественного сознания. Совокупность фиксируемых и накапливающихся знаний – наука – задает рациональный подход к внешнему миру. Вместе с тем, основную сумму своих знаний человек получает от общества, принимает “на веру”. Вера носит надличностный характер. Она как бы связывает человека и общество. Есть и другой аспект слова “вера”, который предполагает существование высших духовных ценностей, стоящих над человеком: человек живет и действует не только для себя, но и для других. Вера связана со смыслом жизни, с понятиями добра и зла. Именно на ее основе человек внутренне регламентирует свои поступки.
Другими словами, вера есть форма отражения общественной стороны человеческого бытия. Человек не может жить сам по себе, он входит в общество, он – его составная часть. Следовательно, вера противостоит индивидуализму, согласно которому разрешено все, что не запрещено, или другими словами – можно делать все, лишь бы не нести ответственности. Вера в значительной степени регулировала общественные взаимоотношения. Особенно это относилось к традиционным религиям. Традиции хранили жители малых городов и сел. Приблизительно такую же роль относительно общественных ценностей играла вера в коммунизм.
Таким образом, если говорить о лучшем будущем человечества, об установлении царства справедливости, то существует преемственность между религией и коммунизмом. Здесь следует отметить работы B. C. Соловьева и русского философа конца XIX века Н. Ф. Федорова, впервые проследившего близость христианских и коммунистических идей. Особый интерес представляет книга настоятеля Кентерберийского собора Хьюлетта Джонсона “Христианство и коммунизм” /9/, где он отметил моменты, в которых христианство и коммунизм вступают в удивительно тесное соприкосновение.